13Лорена уже давно перестала чему-либо удивляться, особенно мужчинам, но, когда Джейк Спун вошел в дверь, она удавилась. Он еще не успел заговорить с ней, а она уже удивилась. Отчасти потому, что, как ей показалось, едва увидев, он узнал ее. Она сидела за столом и ждала, что вернется Диш Боггетт, если ему удастся занять у кого-либо еще два доллара. Это ожидание не было приятным. Совершенно ясно, Диш ожидает чего-то совсем другого от того, что он может купить за два доллара. Именно поэтому она вообще то предпочитала старых клиентов молодым. Более старые обычно довольствовались тем, за что платили; молодые же часто влюблялись в нее и считали, что это все меняет. Дело дошло до того, что, имея дело с молодыми, она никогда не произносила ни слова, считая, что чем меньше будет говорить, тем меньше они будут от нее ожидать. Она была уверена, что Диш Боггетт будет ходить к ней, пока у него есть деньги, так что, когда услышала шаги и звон шпор на крыльце, решила, что это он. Но в салун вошел Джейк. Липпи издал приветственный вопль, и даже Ксавье настолько возбудился, что вышел из-за стойки и пожал Джейку руку. Джейк был вежлив, сказал, что рад их видеть, даже поинтересовался их здоровьем и отпустил несколько шуточек, и, еще до того как он выпил первую рюмку, предложенную ему Ксавье, она поняла, что он производит на нее особенное впечатление. У него были большие мутно карие глаза и тоненькие усики, закрученные на концах. Но она видела большие глаза и усики раньше. Разница состояла в том, что Джейк чувствовал себя в своей тарелке, даже заметив ее. Большинство мужчин при виде нее начинали нервничать, зная, что их жены не одобрили бы их пребывания в одной с ней комнате, или из-за того, что они от нее хотели и чего нельзя получить без некоторых неловких формальностей, с которыми только немногие из них обходились без затруднений. Но Джейк не только не нервничал, скорее наоборот. Прежде чем заговорить с ней, он улыбнулся ей несколько раз спокойной улыбкой, совсем не так самонадеянно, как улыбался Тинкерсли. Улыбка Тинкерсли ясно говорила, что она должна благодарно делать то, что он хотел, чтобы она делала. Разумеется, она была признательна ему за то, что он увез ее от Мосби и дыма, но через некоторое время она эту улыбку Тинкерсли возненавидела. Лорена на мгновение была озадачена. Она не игнорировала мужчин, входящих в двери салуна. Это было бы плохо для дела. Большинство из них безвредны, разве что слегка раздражают, хуже блох, но получше клопов, так она думала. Тем не менее имелись, безусловно, и подлые, ненавидящие женщин мужчины, таких следовало распознавать и принимать к ним меры предосторожности. Что же касается доверия к мужчинам, то ей этого не было нужно, поскольку она ни от одного из них ничего не ждала. Она не возражала иногда посидеть за карточным столом, поскольку ей нравилось играть в карты, да и зарабатывать деньги таким способом было куда легче и приятнее, но играла она нечасто - а на большее не претендовала. Джейк Спун мгновенно изменил ход ее мыслей. Он еще не успел устроиться со своей бутылкой за ее столиком, а она уже хотела, чтобы он это сделал. Если бы он взял бутылку и уселся один, она бы расстроилась, но, разумеется, он так не поступил. Он сел, спросил, не хочет ли она выпить, и взглянул ей прямо в лицо спокойно и дружелюбно. - Бог ты мой, - произнес он. - Вот не ожидал встретить здесь такую, как ты. Мы такую красоту редко в этих краях видим. Если бы это был Сан Франциско, я бы не удавился. Там самое подходящее для тебя место. Лорене показалось чудом, что не успел этот человек зайти, как сразу все понял. В последнее время она уже стала бояться, что не сможет попасть в Сан Франциско, она даже стала сомневаться, что там действительно так прохладно и приятно, как она себе вообразила, но отказываться от своей мечты не собиралась, потому что ей нечем было ее заменить. Может, и вообще глупо мечтать об этом, но на большее ее не хватает. И тут появился Джейк и сразу же попал прямо в яблочко. Прошло совсем немного времени, а она уже выложила о себе больше, чем кому-либо, отбросив свою осторожность и забыв про молчание. Липпи и Ксавье слушали со стороны, оцепенев в изумлении. Джейк ее почти не перебивал, лишь время от времени похлопывал по руке да подливал виски в стакан. Иногда он говорил «Бог ты мой!» или «Этот чертов пес, надо его найти и пристрелить!», но по большей части просто сидел, сдвинув шляпу на затылок, и душевно смотрел на нее. Когда она закончила повествование, он объяснил, что убил дантиста в Форт Смите в Арканзасе, что его разыскивают, но он надеется ускользнуть от закона и, если это удастся, наверняка попытается помочь ей по пасть в Сан Франциско, где ей самое место. То, как он это сказал, произвело большое впечатление на Лори. В его голосе то и дело звучали печальные нотки, как будто он страдал по поводу того, что злая судьба может помешать ему сделать ей такое одолжение. По его тону можно было предположить, что его ждет скорая смерть. Он не ныл, нет, просто легкая печаль в голосе и тоска во взоре; ни то, ни другое не мешало ему получать удовольствие от того, что предлагала ему жизнь в текущий момент. Когда Джейк так говорил, по телу Лори пробегала дрожь и возникало желание сделать все, чтобы он продолжал жить. Она привыкла к мужчинам, которые считали, что она им отчаянно необходима, потому что им хотелось засунуть в нее свои морковки или сделать так, чтобы она стала их девушкой на несколько дней или недель. Но Джейк ничего такого не просил. Он просто давал ей понять, что чувствует себя неуверенно и может не иметь возможности сделать то, чего бы хотел. Лорена жаждала ему помочь. Она и сама дивилась этому, но желание было настолько сильным, что отрицать его не приходилось. Она его не понимала, но ощущала. Она знала про себя, что она сильная, но опыт научил ее беречь эту силу только для себя. Мужчины всегда надеялись, что она поделится этой силой с ними, но Лорена никогда ничего подобного не делала. А теперь, немного поколебавшись, она начала предлагать свою помощь Джейку. Он и не просил помощи, но умел принять ее с благодарностью. Именно она предложила ему подняться наверх, главным образом потому, что устала от присутствия Ксавье и Липпи, которые прислушивались к каждому ее слову. На лестнице она заметила, что Джейк бережет одну ногу. Выяснилось, что много лет назад он сломал лодыжку, когда на него упала лошадь, и, если ему приходилось долго ездить верхом, нога распухала. Она помогла ему снять сапог и предложила горячей воды и эпсомита*. После того как она немного попарила ему ногу, он взглянул на нее с таким видом, будто ему в голову пришло что-то забавное. - Знаешь, если бы здесь было корыто, я бы вымылся и подстриг усы, - сказал он. На заднем крыльце имелось корыто, в котором стирали белье. Когда ей требовалось помыться, Лорена втаскивала его наверх и наливала туда шесть или восемь ведер воды. Ксавье пользовался им чаще, чем она. Он терпел грязь на посетителях, но не на себе. На сколько всем было известно, мысль о мытье даже не приходила Липпи в голову. Лорена намеревалась сама принести корыто, поскольку Джейк уже снял один сапог, но он и слышать об этом не захотел. Он снял второй сапог, прохромал вниз и притащил корыто. Затем уговорил Липпи согреть немного воды, на что потребовалось некоторое время, поскольку воду грели на плите. - Ну ты даешь, Джейк. Да ты можешь за десять центов помыться у парикмахера, - заметил Липпи. - Может, и так, но здесь мне больше нравится компания, - ответил Джейк. Лорена подумала, что, возможно, он захочет, чтобы она вышла из комнаты, пока он моется, поскольку до сих пор он относился к ней скромно, но такое и не пришло ему в голову. Он запер дверь на щеколду, что бы Липпи не заглянул и не увидел ничего такого, до чего ему не должно быть дела. - Липпи любит глазеть на девиц, - сообщил Джейк то, что Лорена уже давно знала. - Жаль, что корыто такое маленькое, - заметил он. - Мы могли бы по мыться вместе. Лорена никогда ни о чем подобном не слыхала. Она поразилась, насколько хладнокровно Джейк разделся, чтобы помыться. Как и у всех мужчин, которые проводили время не только за карточным столом, у него были сильно загорелые лицо и руки и совершенно белое, как рыбье брюхо, тело. Большинство ее клиентов были коричневыми до воротника рубахи и совершенно белыми дальше. Многие вообще не желали обнажаться, хотя именно их тело она и должна была ублажить. Некоторые даже отказывались расстегнуть ремень. Лорена часто заставляла их ждать, пока она раздевалась, потому что ей не хотелось, чтобы они мяли и пачкали ее одежду. Кроме того, она любила раздеваться перед ними, потому что это их пугало. Некоторые даже шли на попятный, хотя всегда ей в таких случаях платили и извинялись. Они приходили, полагая, что им придется убеждать ее снять одежду, а когда она равнодушно раздевалась, теряли присутствие духа. Разумеется, Гас был исключением. Она ему нравилась и одетая, и раздетая. Ее тело напоминало о других телах, которые ему приходилось видеть, и он мог долго сидеть на кровати и почесываться, разговаривая о таких различиях в женских достоинствах, о которых он один мог разглагольствовать, - величине бюста, к примеру. Джейк Спун, хоть и не отличался болтливостью Гаса, бесстыж был так же. Он с удовольствием нежился в корыте, пока не остыла вода. Он даже попросил, что бы она его подстригла. Она не отказалась попытаться, но скоро поняла, что делает не то, и вовремя остановилась, сохранив почти все его кудри в неприкосновенности. Вытеревшись, он повернулся и повел ее к постели. Там Джейк остановился, и на мгновение она подумала, что он предложит ей деньги. Лорена не знала, как она тогда поступит, так что, когда он остановился, быстро повернулась, чтобы он мог расстегнуть пуговки у нее на платье. Она испытывала нетерпение не по поводу самого акта, нет, ей хотелось, чтобы Джейк пошевеливался и взял на себя ответственность за нее. Ей никогда и в голову не приходило, что она станет ожидать такого от мужчины, но нисколько не беспокоилась по поводу того, что за час изменила свою точку зрения или что была пьяновата, когда это произошло. Она твердо верила, что Джейк Спун вытащит ее из Лоунсам Дав, так что она не хотела, чтобы он давал ей деньги, поскольку тогда он мог уехать без нее. Джейк немедленно сделал шаг вперед и помог ей расстегнуть платье. Яснее ясного, она не была первой женщиной, которой он помогал раздеться, потому что он даже знал, как расстегивается платье вверху, у шеи, то есть то, о чем большинство ее клиентов и не подозревали. - Давненько у тебя это платье, так я думаю, - заметил он, снимая с нее платье и критически оглядывая его. И это удавило ее, потому что до сих пор ни один мужчина никак не реагировал на ее платье, ни положительно, ни отрицательно, даже Тинкерсли, который и дал ей денег, чтобы купить это самое платье, которое Джейк сейчас держал, - простой дешевый хлопок и уже пообносилось у ворота. Лорене стало слегка стыдно, что мужчина заметил, что платье изношено. Она часто собиралась сшить или купить что-нибудь уже здесь, в Лоунсам Дав, но шила она плохо и потому обходилась тем, что привезла из Сан Антонио. За эти месяцы мужчины несколько раз предлагали ей поехать в Сан Антонио, где, скорее всего, они купили бы ей платье, но она постоянно отказывалась. Сан Антонио располагался не в том направлении, да и мужчины эти ей не нравились, и к тому же ей вовсе не нужна была новая одежда, поскольку дела у нее шли лучше некуда и в старой. Замечание Джейк сделал мягким тоном, но оно расстроило Лорену. Она поняла, что он мужчина с выкрутасами, так что теперь ей придется побольше заниматься собой. Лорене еще не приходилось встречать мужчин, способных заметить изношенный воротник, когда перед ними стоит практически голая женщина. Такой мужчина наверняка заметит и другие вещи, более серьезные, чем воротник. Лорена огорчилась, радость улетучилась. Возможно, он уже был в Сан Франциско и видел куда более красивых женщин, чем она. Возможно, когда он будет уезжать, ему не захочется возиться со столь плохо одетой женщиной. Возможно, то неожиданное, что вошло в ее жизнь вместе с Джейком, так же и выйдет из нее. Но она потеряла уверенность в себе только на мгновение. Джейк отложил платье в сторону, наблюдая, как она снимает рубашку через голову. Она легла, он сел рядом, чувствуя себя полностью в своей тарелке. - Ну, Лори, ты заслужила приз, - сказал он. - И не мыслил, что мне так повезет, когда я сюда ехал. Слушай, ты прямо как цветок. Когда он начал ее ласкать, она заметила, что руки у него, как у женщины, пальцы тонкие и ногти чистые. У Тинкерсли под ногтями тоже было чисто, но Джейк не отличался таким самомнением, как Тинкерсли, и не производил впечатления человека, располагающего чем-либо, кроме времени. Большинство мужчин немедленно забирались на нее, но Джейк лишь сидел и улыбался. Его улыбка вернула Лорене уверенность в себе. Она по опыту знала, что у всех мужчин наступает момент, когда они отводят взгляд. Но Джейк продолжал смотреть ей прямо в глаза. Он смотрел так долго, что она засмущалась. Она казалась себе такой голой, как никогда. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее, она уклонилась. Она не любила целоваться, но Джейк лишь усмехнулся, сочтя ее движение за проявление робости. Его дыхание было таким же чистым, как и его руки. У многих мужчин несло изо рта так, что она еле сдерживалась от отвращения. А от Джейка пахло хвоей. Когда все было закончено, Джейк задремал. Вместо того чтобы встать и одеться, Лорена лежала рядом с ним и думала. Она думала о Сан Франциско, и одна эта мысль давала ей веру, что она может все. Ей даже не хотелось встать и встряхнуть простыни. Пусть их, она скоро уедет, и Ксавье может их хоть сжечь, ей наплевать. Когда Джейк проснулся, он посмотрел на нее и усмехнулся. Его руки немедленно снова принялись за работу. - Если я не поостерегусь, я снова вырасту, - заметил он. Лорене хотелось спросить, почему от него пахнет хвоей, но она не была уверена, что может себе такое позволить, ведь он только что приехал в город. Но все же спросила, хотя и сама удавилась, услышав свой голос. - Да я мимо кедровой рощи проезжал, вот и наделал себе зубочисток, - объяснил он. - Ничто не делает дыхание таким приятным, как кедровая зубочистка. Разве что мятная, но мята здесь не растет. Он снова поцеловал ее, как будто дарил ей свое свежее дыхание. Между поцелуями они говорили о Сан Франциско и как лучше туда проехать. Даже когда он снова на нее лег и заставил стонать старую кровать, он продолжал разговаривать. Когда Джейк наконец встал, потянулся и предложил спуститься вниз, Лорена чувствовала себя счастливой впервые за несколько лет. Ксавье и Липпи, привыкшие к ее хмурому настроению, не знали, что и думать. Как и Диш Боггетт, который как раз вошел. Диш сел и выпил бутылку виски, никто и оглянуться не успел. Потом он начал петь, и все хохотали над ним. Лорена смеялась громче Липпи, чья губа моталась, как флажок, когда он веселился. Позднее, когда Джейк уехал на юг с капитаном Коллом, Лорена почувствовала нетерпение. Ей хотелось, чтобы Джейк вернулся. Ей с ним было так легко, как во сне наяву. Она снова хотела окунуться в этот сон. В ту ночь, когда приехавший с реки тощий ковбой по имени Джаспер Фант обратился к ней, Лори так долго молча смотрела на него, что он смутился и отступил, хотя она не сказала ни слова. Ей достаточно было просто смотреть. Джаспер посовещался с Ксавье и Липпи, и к концу недели все ковбои, живущие вдоль реки, уже знали, что гулящая женщина в Лоунсам Дав неожиданно перестала заниматься делом. 14Когда Джейк наконец приплелся домой, проведя большую часть дня в постели Лорены, Август уже успел несколько раз приложиться к своему кувшину. Он сидел на веранде, отбиваясь от мух и наблюдая за двумя ирландцами, которые как убитые спали под ближайшим фургоном, улегшись в короткой тени, отбрасываемой им. Тень передвинулась, но не ирландцы. На мальчишке даже шляпы не было. Он спал, прикрывшись рукой. Джейк, проходя мимо, даже не взглянул на них, и Август обратил на это внимание. Джейк славился своим безразличным отношением к людям, если только это были не шлюхи. - Где Колл? - спросил Джейк, поднявшись на веранду. - Только не говори мне, что ты надеялся найти Вудроу сидящим в тени. Этот человек родился, чтобы работать. - Ага, а ты родился, чтобы слишком много болтать, - заметил Джейк. - Мне нужно занять десять долларов. - Вот как? - удивился Август. - Лори повысила ставку? Джейк проигнорировал вопрос, поскольку единственной его целью было позлить его, и потянулся к кувшину. - Нет, девушка щедра, как вдова священника, - сказал он. - Она с такого джентльмена, как я, денег не возьмет. Но, надеюсь, с тебя она взяла порядком, я ведь знаю, что ты там был до меня. - Я всегда старался опередить тебя на шаг, Джейк. Но вернемся к твоему вопросу. Колл отправился, черт бы его драл, собирать команду ковбоев, чтобы мы мог ли двинуть в Монтану со стадом коров, будь оно проклято, и страдать до конца наших дней. - Да, черт возьми, - заметил Джейк. - Признаю, я был дураком, что заговорил об этом. Он уселся на нижней ступеньке и поставил кувшин между ними так, чтобы они оба могли до него дотянуться. Джейк был слегка расстроен, что Колл уехал и он не успел занять у него денег, так как извлечь деньги из Августа - дело долгое и утомительное. Колл проще относился к деньгам. Он не любил давать в долг, но предпочитал дать, нежели говорить об этом, тогда как Август склонялся к прямо противоположному. Скверно также, что Колл так ухватился за эту идею с Монтаной, хотя Джейк всегда полагал, что, если подать Коллу верную идею, тот приложит всю свою энергию и разбогатеет, а потом сможет поделиться с тем, кто ему эту идею подбросил. Но теперь, когда он вернулся, он бы не возражал провести несколько теплых бездельных месяцев в Лоунсам Дав. Лори оказалась куда красивее, чем можно было предположить. Комнатенка у нее, правда, неважная, но все лучше, чем то, на что можно рассчитывать по пути в Монтану. Однако как всегда события развивались быстрее, чем ему бы хотелось. Колл вернется с кучей ковбоев, и ему придется жениться на Лори, чтобы не отправляться с ними. С другой стороны, если он топнет ногой и останется в Лоунсам Дав, кто может гарантировать, что не явится шериф из Форта Смита и не поволочет его на виселицу? Только он собрался маленечко притормозить, как его же собственный длинный язык вверг его в беду. - Может, он не соберет скот или не найдет работников? - предположил Джейк, прекрасно понимая, что выдает желаемое за действительное. - Скот он соберет, а если не найдет работников, погонит его сам, - ответил Август. - И заставит нас помогать ему. Джейк сдвинул шляпу на затылок и промолчал. Из-за угла дома вышел хряк и остался стоять, уставившись на него, что по непонятной причине ужасно разозлило Джейка. Гас и его свиньи казались ему неприятной компанией. - Мне бы вмазать этой свинье промеж глаз, - сказал он, с каждой минутой раздражаясь все больше. Перспективы, как ни посмотри, казались ему мрачными. Или возвращаться в Монтану, где есть шанс лишиться скальпа, или остаться в Техасе, где его вполне могут повесить. И если он не поостережется, девка засуетится и будет требовать, чтобы он вез ее в Сан Франциско. Основная беда женщин в том, что им всегда хочется чего-то вроде Сан Франциско, а как только они начинают на это рассчитывать, то становятся неуправляемыми, если не получают желаемого. Они никак не могут понять, что говорит то он о приятных вещах и дальних странах только для того, чтобы создать нужную атмосферу, чтобы им на какое-то время было о чем мечтать. Вовсе не подразумевалось, что это может произойти на самом деле; он несколько раз попадал в неприятную ситуацию, когда их разочарование превращалось в гнев. А уж в какое бешенство может прийти женщина - любо-дорого посмотреть. - Тебе когда-нибудь угрожала женщина, Гас? - спросил Джейк, раздумывая об этом. - Нет, чтоб угрожала, так нет, - ответил Август. - Но однажды или дважды врезала крышкой от котла. - За что? - Да так, без особой причины. Раз живешь с мексиканцами, приходится привыкать рано или поздно есть бобы. - При чем здесь мексиканцы? - спросил слегка сбитый с толку Джейк. «Ну и трепло этот Гас», - подумал он. Август хмыкнул. - Ты никогда не умел смотреть в корень, Джейк, - сказал он. - Если валяешь дурака с бабами, рано или поздно получишь по башке крышкой от котла, а если живешь с мексиканцами - придется включать в свой рацион бобы. - Хотел бы я посмотреть на женщину, которая врежет мне крышкой от котла по голове, - усомнился Джейк. - Я могу раз или два стерпеть оскорбление, но чтобы такое - тут уж извини подвинься. - Лори врежет тебе чем похуже, если ты попытаешься отвертеться от поездки в Сан Франциско, - заявил Август, довольный тем, что Джейка так быстро прищучили. Джейк оставил его замечание без внимания. Разумеется, Гас все о Лори знал. И не потому, что надо было быть слишком умным, чтобы разбираться в бабах, просто они свои секреты разбалтывали вдоль и поперек. Разумеется, Лори хочется в Сан Франциско, который считается самым красивым городом на Западе. Август встал и снял свой огромный пистолет в кобуре со спинки стула. - Пожалуй, стоит разбудить этих ирландцев, пока они не спеклись, - проговорил он. Он подошел и попытался растолкать их. Наконец Аллен О'Брайен сел с одуревшим видом. - Господа, тут тепло, ничего не скажешь, - заметил он. - Так ведь весна, сынок, - подтвердил Август. - Если любишь тепло, приезжай сюда на Четвертое июля. Мы к этому времени начинаем таять. Убедившись, что оба ирландца проснулись, он вернулся в дом и вышел с ружьем. - Ладно, пошли, - сказал он Джейку. - Куда пошли? - спросил Джейк. - Я только сел., - Прятать лошадей, - объяснил Август. - Педро Флорес так дело не оставит. Придет. Джейк злился. Он еще раз пожалел, что обстоятельства заставили его вернуться. Он провел целую ночь верхом, а теперь от него ждут, что он просидит в седле и следующую, и все из за какого-то скота, на который ему наплевать. - Не уверен, что пойду, - заявил он. - Я только что приехал. Знай я, что вы здесь целыми ночами за лошадьми гоняетесь, не думаю, что я бы здесь появился. - Ну ты и лентяй, Джейк, - заметил Август и ушел. Джейк отличался упрямством, и, когда он упирался рогами, даже Коллу было не по силам с ним справиться. Молодой ирландец поднялся на ноги и тер заспанные глаза. - Пошли, парни, - объявил Август. - Время ехать вдоль реки. - Вы хотите, чтобы мы опять ехали? - спросил Шон. Во сне он вертелся, и вся его рубашка была в пятнах от травы. - Ты скоро научишься ездить верхом, - заверил Август. - Это проще, чем ты думаешь. - А мулов у вас нет? - спросил Шон. - Мне на муле удобнее. - Нет, сынок, были, да все вышли, - ответил Август. - А вы, ребята, стрелять умеете? - Нет, но мы умеем копать картошку, - сказал Аллен. Он не хотел, чтобы Август считал, что они вовсе ничего не умеют делать. - Вы, ребятки, не на тот корабль сели, - заметил Август. - Не думаю, что во всей стране найдется хоть десяток картофелин. Он поймал им самых спокойных лошадей из тех, что еще паслись в загоне, и научил, как регулировать стремена, чтобы ноги не болтались, - в Сабинасе у него на такие тонкости не было времени. Как раз в этот момент появился Джейк с винчестером в руках. Вне сомнения, он пришел к заключению, что лучше прободрствовать ночь, чем объясняться с Коллом. Вскоре ирландцы оказались в седлах и осторожно ездили по загону. - Для них это все внове, - объяснил Август, - но ирландцы - хваткая раса. Через неделю они будут сидеть в седле не хуже индейцев. - Не думаю, что я тут задержусь на неделю, - заметил Джейк. - Вас, ребята, стало трудно выносить. Может, заберу светловолосую девицу и махну в Калифорнию. - Джейк, ты прямо как тот проклятый кузнечик, - проговорил Август. - Вчера ты явился и ни о чем, кроме Монтаны, не говорил, а сегодня уже собрался в Калифорнию. Когда ирландцы более или менее научились садиться на лошадь и спешиваться, Август вручил каждому по винчестеру и велел выстрелить пару раз по кактусу. - Все едино придется когда-нибудь учиться, - сказал он. - Если вы научитесь ездить верхом и стрелять до того, как вернется капитан Колл, то, возможно, он вас и наймет. Парни О'Брайен настолько обалдели, получив в руки смертоносное оружие, что немедленно забыли, что надо бояться лошадей. Шон никогда раньше оружия в руках не держал, и глухой звук от удара пули в кактус, когда он выстрелил, напугал его. Ему пришло в голову, что если от них ждут стрельбы, то, весьма вероятно, что и по ним могут стрелять. Эта мысль ему не понравилась. - Нам имя надо спрашивать, перед тем как стрелять? - спросил он. - Необязательно, - ответил Август. - Все равно их по большей части зовут Хосе. - Ну, меня Хосе не зовут, - вмешался Джейк. - Так что вы, парни, в моем направлении не тренируйтесь. Я очень сержусь, когда в меня стреляют. Когда оба ирландца подъехали к табуну за Августом и Джейком, Диш Боггетт едва поверил своим глазам. Он всегда слышал, что команда в «Хэт крик» весьма своеобразна, но давать ружья людям, не умеющим даже спешиться, было уже не своеобразием, а безумием. Август встал во главе на большой белой кобыле по кличке Толстоножка, Джейк за ним. Джейк явно пребывал в дурном расположении духа, что вполне устраивало Диша. Может, Лорена все же не так уж в него влюбилась. Диш подъехал и толкнул Ньюта, который задремал, сидя на лошади. Диш и сам время от времени засыпал, поскольку было очень жарко, а табун вел себя спокойно. - Ты должен посмотреть, кто там едет, - сказал он. - Гас посадил этих чертовых недомерков на коней. Ньют с трудом продрал глаза. Как только гонка кончилась, его разморило и стало клонить в сон. Если бы к нему подъехал Педро Флорес и предложил Пристрелить его, он не очень бы огорчился, поскольку это означало бы сон. Ньют знал, что ковбои иногда проводят в седле без сна по два или три дня, но он должен был виновато признать, что такому еще не обучен. Когда Диш толкнул его, шляпа с него свалилась, и, когда он спешился, чтобы поднять ее, ноги были такими тяжелыми, будто налиты свинцом. Он хотел бы что-нибудь сказать Шону О'Брайену, который выглядел не менее уставшим, чем он, но не мог придумать, что именно. Август, не имевший еще возможности разглядеть добычу Колла, проехал через табун на другую сторону, где ждали Дитц и Пи. Он не спешил, критически оглядывая животных. Лишь около сорока показались ему вполне подходящими в качестве верховых. Много было чересчур мелких лошадей, у некоторых потертости от седел, и все без исключения были тощими либо от чрезмерной работы, либо от недокорма. А может, их вообще не кормили. Если не считать пары призовых жеребцов, Педро Флорес считал ниже своего достоинства тратить овес на лошадей. - Из за этих кляч не стоит не спать ночь, - сказал Гас Дитцу и Пи. - Они сойдут, если мы решим открыть мыловарню, но, насколько я знаю, мы этого делать не собираемся. У меня есть желание отобрать полсотни лучших, а остальных шугануть. - Господа, - поразился Пи этим словам. - Да капитан нас пристрелит, если мы их шуганем. - Уверен, что будет ругаться с пеной у рта, - согласился Август. - Ты как думаешь, Дитц? - Они тощие, - ответил Дитц. - Могут поправиться, если дать им время. - У них даже могут вырасти крылья, если дать им достаточно времени, - отозвался Август. Он посмотрел через реку. Солнце быстро садилось, так что через час или два можно было ждать шумных визитеров. - Значит, план такой, - заявил он. - Педро в город не пойдет, поскольку наши привычки хорошо знает. Мы оставим лучших в загоне, а этих тощих кроликов спрячем в кустах. Потом, если нам армия Педро с виду не понравится, мы можем улепетнуть и предоставить ему возможность гнать его собственную мыловарню назад. Пи Аю такой план не пришелся по душе. При капитане все делалось проще. Гас вечно принимался хитрить. Однако мнения Пи никто не спрашивал, и ему пришлось наблюдать, как Гас и Дитц делят табун. Вскоре и Диш Боггетт сообразил, что происходит, и подъехал помочь. Диш всегда готов был помочь, если только дело не касалось копания колодцев. Джейк остался сидеть с Ньютом и ирландцами, без особого интереса наблюдая за событиями. Он закурил, но никому больше сигареты не предложил. Ньют тоже наблюдал, стараясь решить, нужна ли его помощь. Мистер Гас, Дитц и Диш работали так слаженно, что он решил, что будет только мешать, и посему остался на месте, надеясь, что Джейк ему что-нибудь скажет. С той поры, как Джейк вернулся, у него еще не было возможности возобновить старую дружбу. Чем ближе время двигалось к закату, тем больше беспокоился Ньют. Отлучки капитана всегда так на него действовали. Он знал, что мистер Гас считается од ним из самых крутых мужиков на границе, к тому же он был уверен, что и Джейк справится с любой неожиданностью, но, несмотря на это, он не мог перестать волноваться, когда капитан уезжал. Молодой Шон О'Брайен тоже беспокоился, но совсем по другой причине. Перспектива стрельбы и возможности быть подстреленным казалась ему все более вероятной, и скоро он ни о чем другом и думать не мог. Поскольку у Ньюта вид был вполне дружелюбный, Шон решил с ним посоветоваться. - В какую часть человека лучше всего стрелять? - спросил он, обращаясь к Ньюту. Джейк Спун хмыкнул. - В его лошадь, - посоветовал он. - Целься в его лошадь. Среди этих любителей перца мало таких, которые рискнут тебя беспокоить, если окажутся на земле. С этими словами он пришпорил лошадь и поехал на другую сторону табуна. - Это верно? - спросил Шон. - Надо стрелять в лошадь? - Если Джейк так говорит, значит, это верно, - преданно подтвердил Ньют, хотя его самого этот совет тоже слегка удивил. - А ты многих застрелил? - спросил Шон. Ньют покачал головой. - Не а, - ответил он. - Я этой ночью в первый раз ездил. Никогда не стрелял в человека, да и в лошадь то же. - Ты стреляй в лошадь, - сказал Шон, когда подъехал его брат Аллен. Аллен промолчал. Он думал о своей женушке Сэри, которую оставил в Ирландии. Перед его отъездом она несколько недель проплакала, считая, что ему не следует ее бросать. Но он собрал все свое мужество и все-таки уехал, а теперь так по ней скучал, что на глазах выступали слезы почти каждый раз, когда он думал о ней. Хотя по натуре он был жизнерадостным и веселым человеком, отсутствие Сэри повлияло на него куда больше, чем он предполагал. Перед его глазами словно стояла ее маленькая рыжеволосая фигурка. Вот она возится на кухне, варит картошку, вот доит усталую старую корову. Когда он думал о Сэри, он ничего вокруг себя не видел и не слышал, что бы не отвлекаться. Что она скажет, если узнает, во что он ввязался, что сидит вот тут на лошади, а к ноге пристегнут тяжелый пистолет? На другой стороне Август уже закончил выборку лошадей и теперь собирался поделить команду. Дитц и Диш караулили отобранных лошадей немного в стороне. - Вот что, девушки, - проговорил он, - забирайте этих кляч и устраивайте их на ночь. Я с этими бравыми парнями погоню остальных вверх по реке. Диш Боггетт едва мог поверить в свое везение. Он уже приготовился продираться всю ночь сквозь колючие кусты, а тут старина Гас решил поберечь его. - Ладно, - сказал он. - Скажи мне, чего бы ты хотел на ужин, Гас, и я съем это за тебя, как только загоню этих кляч. Август выпад проигнорировал. - Дитц, следа внимательней, - приказал он. - Этот сорванец вполне может пойти и напиться, а то и жениться еще до утра. Диш отрицательно замахал руками и погнал лошадей. Как раз в этот момент появился Джейк. - Куда это они? - спросил он. - Назад в город, - ответил Август. - Я так решил, что там для приличных лошадей всего безопасней. - Черт возьми, - обиделся Джейк. - Ты мог бы меня послать назад. Я больше всех притомился. - Кто то должен помочь мне присмотреть за этими ребятами, - возразил Август. - Насколько я помню, ты славен своими подвигами против мексиканских бандитов. Вот я и подумал, что тебе не помешает слегка подполировать свою репутацию. - С удовольствием бы пристрелил тебя, - рассердился Джейк. - Мне от тебя больше неприятностей, чем от всех бандитов Мексики. - Ладно, Джейк, будь справедлив. Тебе просто хочется вернуться и залезть к девушке под юбку. Я и подумал, что надо дать молодому Дишу шанс, пока ты ее окончательно не испортил. Джейк фыркнул. О молодом ковбое он думал меньше всего. - Если тебе так эти ирландцы нравятся, вот и смотри за ними сам, - сказал он. - Дай мне маленького Ньюта, мы поедем с этой стороны. Куда именно мы направляемся, ты знаешь? - Нет, - признался Август. - Просто попытаемся сделать так, чтобы лошади не вернулись в Мексику. Гас махнул Ньюту, который немедленно подскакал. - Сынок, Джейк Спун попросил тебя в помощники, - пояснил он. - Вы с ним следите с востока, а мы с Пи, да эти коротышки, присмотрим за табуном с запада. Лицо мальчика вспыхнуло от радости, как будто ему только что подарили новое седло. Он когда то практически боготворил Джейка Спуна и был бы счастлив делать это снова, подтолкни тот его маленько. Августу на мгновение стало горько. Он хорошо относился к Джейку, но чувствовал, что тот - сосуд со многими дырами, и зря парнишка возлагает на него такие надежды. Но, с другой стороны, все сосуды в какой то мере протекают. - Мы будем просто ехать или остановимся и подождем мексиканцев? - спросил Ньют, жаждущий все делать, как надо. - Поезжай, - сказал Август. - Пусть нас догоняют, если пороха хватит. А если появятся, береги патроны. Нам они могут завтра понадобиться. Он повернулся и с неуклюжей помощью ирландцев заставил табун из двухсот лошадей двигаться на север, в густые сумерки. 15Как только они поставили табун в загон, Диш стал проявлять признаки беспокойства. Покурил, прислонившись к воротам. Он знал, что должен оставаться с лошадьми. Хоть чернокожий и был, по всему, первоклассным работником, вряд ли ему одному справиться, если наедут бандиты. Но все дело было в том, что Диш в их появление не верил. В алых закатных лучах солнца городок лежал тихий, как церковь. Изредка блеяла коза или ревел бык, вот и все. Такая тишь да благодать, что Диш скоро убедил себя, что нет никакой нужды двоим торчать в пыльном загоне. Бандиты - теория, а Лорена, живая Лорена, находилась всего в двухстах ярдах. Стоя у калитки, Диш обдумывал открывающиеся возможности. Джейк Спун всего лишь человек, к тому же чересчур уверенный в себе. Он слишком торопится. Диш мог его понять; он и сам бы торопился, знай он, как это делать. Возможно, Лорене такое нахальство не по душе, возможно, она уже поняла, что на Джейка нельзя положиться. После того как Диш полчаса перемалывал все это в голове, он пришел в большое возбуждение. Ему надо попытаться еще раз, иначе он будет горько сожалеть, когда придется уезжать отсюда. Кое кто может счесть его безответственным, капитан уж наверняка, но не мог он стоять тут всю ночь, когда до Лорены рукой по дать. - Ну, все вроде тихо, - обратился он к Дитцу, который сидел у большого желоба с водой, положив ружье на колени. - Пока тихо, - согласился Дитц. - Я так думаю, в ближайшее время ничего не произойдет, если вообще произойдет, - предположил Диш. - Может, я прошвырнусь до салуна и промочу горло? - Да, сэр, идите, - ответил Дитц. - Я пригляжу за табуном. - Ты стреляй, если понадобится помощь, - сказал Диш. - Если что случится, я буду здесь через минуту. Он взял лошадь, чтобы не быть захваченным врасплох в случае беды, и удалился. Дитц был только рад, что Диш ушел, поскольку нервозность молодого парня раздражала его. Такого рода возбуждение разговорами с мужчиной не вылечишь, тут нужна женщина. Дитц и сам когда то нервничал подобным образом, но не нашлось женщины, которая бы вылечила его. Однако годы и тяжелый труд сыграли свою роль, и теперь он мог расслабиться и наслаждаться тишиной ночи, когда его оставляли в покое. Он сидел, прислонившись спиной к желобу, и слушал, как устраиваются на ночь лошади. Время от времени какая нибудь подходила к желобу напиться и шумно втягивала в себя воду. В дальнем конце загона две лошади топтались и нервно ржали, но Дитц не стал вставать, чтобы взглянуть, в чем дело. Возможно, просто змея подползла слишком близко к загону. Но змея за здорово живешь с лошадьми связываться не станет. Он не беспокоился по поводу нападения. Даже если несколько vaqueros посмеют напасть на город, они будут нервничать, уверенные, что в городе куда больше оружия, чем у них. Он мог поспать, потому что обладал способностью легко засыпать и просыпаться. Но, не смотря на тяжелую ночь, спать ему не хотелось. Ведь расслабиться на время - все равно что поспать. Спящий пропустит лучшую часть вечера, да и восход луны тоже. Дитц всегда был неравнодушен к луне, часто наблюдал за ней и размышлял. Для него она была интереснее и занимательнее солнца, каждый день одинакового. А луна менялась. Двигалась по небу. Росла и таяла. В те ночи, когда она поднималась, полная и желтая, над равнинами вокруг Лоунсам Дав, она казалась такой близкой, что человек почти что мог, подобравшись с лестницей, залезть на нее. Дитц иногда представлял себе, как он это делает, - подставляет лестницу к старушке луне и залезает на нее. Если бы он так сделал, в одном можно не сомневаться: мистеру Гасу темы для разговора хватило бы на долгое время. Дитц ухмыльнулся при одной мысли о том, в какое возбуждение придет мистер Гас, если он, Дитц, отправится прокатиться на луне. Потому что Дитц всегда мечтал, как он сядет на луну верхом, может, он когда нибудь и решится на это, когда дел будет поменьше. Потом, когда луна подойдет поближе к Лоунсам Дав, он слезет с нее и вернется домой. Вот все удивятся. Но в другие ночи луна плыла так высоко, что Дитц приходил в себя и признавал, что ни один человек не может оседлать луну. Когда он представлял себя там, на узком серпе месяца, висящим над ним, таким белым, как зубы, у него почти кружилась голова от своего собственного воображения, и ему приходилось сделать над собой усилие, чтобы внимательней следить за тем, что происходит на земле. Однако, когда внизу не наблюдалось ничего интересного, кроме пары пьющих воду лошадей, он мог позволить себе отдохнуть, наблюдая за луной и небом. Он любил чистое небо и ненавидел облака. В облачные дни ему казалось, что его лишают половины мира. Его страх перед индейцами, глубокий страх, был связан с ощущением, что луна обладает силой, которую ни белый, ни черный понять не в силах. Он слышал, как мистер Гас рассказывал, что луна может приводить в движение воды, и, хотя ему приходилось видеть океан, когда он бывал в Матагорде, он так и не понял, как луна может им двигать. Но он был убежден, что индейцы луну понимают. Ему никогда не приходилось толковать на эту тему с индейцем, но он знал, что у них есть для нее больше имен, чем у белых, а это подразумевало более глубокое понимание. Индейцы были меньше заняты и, следовательно, имели больше времени, чтобы изучать такие вещи. Дитц всегда думал, что белым еще повезло, что индейцы так и не научились полностью управлять луной. Ему однажды, вскоре после той ужасной битвы у Форт Фантом Хилл, приснилось, что индейцам удалось подвинуть луну к одному из тех невысоких холмов, которых полно в Техасе. Они заставили ее остановиться на склоне холма, с тем чтобы въехать на нее на лошадях. Ему иногда приходило в голову, что такое вполне могло случиться и сейчас где то на луне ездят верхом индейцы из племени команчи или кайова. Иногда, особенно в полнолуние, когда луна была желтой и близкой от земли, он практически был уверен, что индейцы там. Его это пугало, но он никогда об этом ни с кем не говорил. Индейцы могут заставить луну высосать всю воду из колодцев и рек или сделать ее соленой, как в океане. И тогда придет конец всему, причем ужасный конец. Но когда луна была лишь небольшим месяцем, Дитц почти не беспокоился. Вода все еще была пресной, если не считать пары таких речек, как Пекос. Возможно, если индейцы и забрались на луну, они потом с нее свалились. Иногда Дитц жалел, что ему совсем не пришлось учиться, тогда бы он смог найти ответы на некоторые из мучающих его вопросов. Взять хотя бы день и ночь. Должна же быть причина, почему солнце садится, где то прячется, а потом появляется с другой стороны равнины, или как объяснить дождь, гром и холодный северный ветер. Он понимал, что такие явления природы далеко не случайны. Просто в своей жизни он недополучил информации, которая бы объяснила ему ход вещей. И все же индейцы, не умеющие даже говорить на нормальном языке, вроде бы знали обо всем этом больше, чем даже мистер Гас, который мог наболтать целый ворох насчет природных явлений, как, впрочем, и на любую другую тему. Мистер Гас даже пытался объяснить ему, что земля круглая, но Дитц решил, что он шутит. Но именно мистер Гас написал его имя на вывеске, чтобы все знали, что он является частью компании, а за это можно простить ему все его шутки. Дитц в прекрасном настроении сидел у желоба, время от времени взглядывая на луну. Его полностью прятала тень, так что любой vaquero, по глупости попытавшийся бы проскользнуть мимо, имел шанс сильно удивиться. Диш тоже удивился, когда вошел в салун, потому что Лорена была не одна, как он рассчитывал. Она сидела за столом с Ксавье и Джаспером Фантом, тощим маленьким косолапым ковбоем, живущим вверх по реке. Диш пару раз встречался с Джаспером и неплохо к нему относился, хотя в данный момент он предпочел бы, чтобы тот остался там, выше по реке, где ему самое место. Джаспер выглядел болезненно, но на самом деле был здоровее любого, а аппетитом мог похвастаться не меньшим, чем Гас Маккрае. - А вот и Диш, - сказала Лорена, когда он появился в дверях. - Теперь мы можем сыграть. Липпи, как водится, влез, куда его никто не просил. - Разве только если он побывал в банке, - проговорил он. - Вчера вечером Ксавье его полностью вычистил, а у него не хватит энергии, чтобы за один день заработать состояние. - Вовсе не значит, что он не может сыграть, - заметил Джаспер, дружески кивая Дишу. - Ксавье и меня обчистил, а я все же играю. - У всех свои слабости, - заключил Липпи. - Ванз играет в покер в кредит. Именно поэтому он не может платить своему пианисту приличную зарплату. Ксавье выдержал все эти остроты молча. Он пребывал в еще худшем настроении, чем обычно, и точно знал почему. Джейк Спун явился в город и быстренько лишил его шлюхи, которая являлась большой ценностью для такого заведения, как его, расположенного в столь отдаленном месте. Многие путники, которые не стали бы сюда заезжать, все таки появлялись из за Лори. Ни одна женщина на границе не могла с ней сравниться. Она никого не привечала, но мужчины приезжали из за нее и пили ночами. Такой другой шлюхи ему не найти. Попадались хорошенькие мексиканочки, но редкий ковбой проделает несколько лишних миль из за мексиканской женщины, поскольку их в Южном Техасе и в других местах навалом. Кроме того, он сам еженедельно покупал Лори, если не чаще. Был случай, когда он пользовался ее услугами шесть раз за пять дней, после чего, устыдившись своей расточительности, а может, похотливости, две недели воздерживался. Ему повезло, что Лори жила у него в доме. Она так отличалась от его жены Терезы, которая была не слишком щедра на милости, да еще и скандалистка. Однажды Тереза отказывала ему в течение четырех месяцев, что для Ксавье с его темпераментом было тяжелым испытанием. В тот период ему самому пришлось побегать за мексиканками, а однажды он едва не напоролся на разгневанного мужа. С Лори можно было отдохнуть, и он полюбил ее. Она не проявляла к нему ни тени привязанности, но никогда и не возражала, если у него появлялось настроение купить ее услуги, что чрезвычайно раздражало Липпи. Потому что она отказывала Липпи, какие бы деньги он ни предлагал ей. И теперь Джейк Спун все испортил, так что единственный способ для Ксавье разрядиться - это обыграть Джаспера Фанта, хотя почти наверняка он никогда не получит большую часть выигрыша. - Где Джейк? - к изумлению Диша, спросила Лорена. Его надежды, которые он питал по дороге в салун, рассыпались в прах. То, что она беззастенчиво интересуется местонахождением определенного человека, говорило о такой привязанности, какую Диш и вообразить не мог. Вряд ли она когда спросит о нем, даже если он выйдет сейчас за дверь и исчезнет на год. - А что, Джейк с Гасом и ребятами, - ответил он, садясь и стараясь сделать хорошую мину при плохой игре. Ему это не слишком удалось, потому что Лори была еще красивей, чем обычно. Она закатала рукава платья, и, когда наступала очередь Лори сдавать карты, ее белые руки завораживали Диша. Он едва соображал, что делает, так как не сводил взгляда с рук и губ Лори. Руки у нее были пухловатые, но самые изящные из когда либо виденных Дишем. Он так ее хотел и из за этого играл настолько плохо, что за час проиграл свой трехмесячный заработок. Джасперу Фанту везло не больше - или из за любви к Лори, или из за неумения играть, Диш не знал точно. Не знал и знать не хотел. Он понимал одно: каким то образом он должен продержаться, пока Джейк не исчезнет, потому что нет для него женщины, кроме той, что сидела напротив. Та приветливость, с которой она с ним обращалась, жалила его как укус скорпиона, потому что в ней скрывалось безразличие. Он была почти так же приветлива с Липпи, сущим придурком, да к тому же с дырой в животе. Карточная игра скоро стала мучением для всех, кроме Лори, которая выигрывала раз за разом. Ей приятно было думать, как удивится Джейк, когда вернется домой и увидит, сколько она выиграла. Он будет знать, что она вовсе не беспомощна. Сам Ксавье проиграл немного, он никогда много не проигрывал, просто на этот раз был несколько рассеян. Лори знала, что, возможно, она тому причиной, но ее это не волновало. Она всегда любила играть в карты, а сейчас делала это с еще большим удовольствием, поскольку до прихода Джейка ей было нечем заняться. Ей даже немного нравились Диш и Джаспер. Приятно не лишать себя удовольствия, потакая их желаниям. Она знала, что их угнетает безнадежность, но она сама столько раз испытывала это чувство, когда ждала, что они наберутся смелости или займут пару долларов. Пусть побывают в ее шкуре. - Диш, нам пора остановиться, - сказал Джаспер. - Нам и так с тобой в этом году с долгами не расплатиться. - Я бы поиграл, - предложил Липпи. - Я, на верное, уже заржавел, но очень хочется. - Пусть играет, - неожиданно вмешался Ксавье. В его заведении Липпи играть не разрешалось. Денег у него было мало, а стиль игры несколько экстравагантен. Несколько раз выходило так, что случайные путники обнаруживали, что он не может заплатить им проигранные деньги. Но Ксавье потерял веру во всякие правила, поскольку по правилам Лорена была шлюхой при заведении, а теперь она внезапно перестала ею быть. Если шлюха может так неожиданно уйти в отставку, то почему бы Липпи не поиграть в карты? - А как он мне заплатит, если я выиграю? - спросила Лорена. - Сладкой музыкой, - жизнерадостно ответил Липпи. - Я сыграю тебе твою любимую песню. Не слишком вдохновляет, подумала Лорена, поскольку он играл ее любимые песни каждый раз, стоило ей войти в комнату, в надежде, что его искусство на конец сделает ее более благосклонной. Она вовсе не собиралась этого делать, но все таки сдала ему карты. Ковбои были слишком удручены, что бы даже пить. Парни вежливо с ней попрощались, надеясь, что она изменит решение, но ничего не вышло. Мужчины интересовали ее куда меньше, чем карты. Выйдя на улицу, Джаспер остановился, чтобы закурить вместе с Дишем. - Ты нанялся или нет? - спросил он. У него были усы не толще шнурка от ботинок и лошадь не толще усов. - Наверное, - ответил Диш. - Я теперь работаю на этих ребят из «Хэт крик». Они собирают скот. - Ты хочешь сказать, они тебя наняли, чтобы ты играл в карты? - спросил Джаспер. Он считал себя остроумным. - Да я просто отдыхал, - ответил Диш. - Я помогаю их черному охранять табун. - От чего охранять? - От мексиканцев, у которых мы его украли, - ответил Диш. - Капитан отправился собирать команду. - Черт, - воскликнул Джаспер. - Если мексиканцы узнают, что капитан уехал, они придут и сволокут весь Техас. - Не думаю, - возразил Диш. Он нашел это его замечание немного оскорбительным. Не один же капитан в Техасе умеет сражаться. - Он может нанять меня, если захочет, когда вернется, - предложил Джаспер. - Может, и наймет, - согласился Диш. У Джаспера была надежная, пусть и не блестящая репутация. Хоть Джаспер и понимал, что тема эта болезненна для Диша, его страшно интересовало, что так изменило Лори. Он задумчиво посмотрел на свет в ее окне. - Эта девка вышла замуж или что? - спросил он. - Каждый раз, когда я бренчал деньгами, она смотрела на меня так, будто собиралась вырезать мне печенку. Дишу вопрос не понравился. Он еще не огрубел на столько, чтобы обсуждать Лори с первым встречным. С другой стороны, вряд ли можно считать Джаспера Фанта соперником. Он выглядел полуголодным, да, на верное, и в самом деле мало ел последнее время. - Это все этот поганец Джейк Спун, - объяснил он. - Он ее заворожил, я так думаю. - А, вот оно что, - заметил Джаспер. - Кажется, я это имя слышал. Он вроде pistolero, так? - Откуда я знаю, - ответил Диш, тоном давая Джасперу понять, что он больше не хочет говорить на эту тему. Джаспер намек понял, и они поехали к загонам молча, вспоминая женщину с белыми руками в салуне. Она уже не была недружелюбной, как раньше, но обо им казалось, что и теперь дела обстояли ненамного лучше. 16За первый день Колл нанял четырех парней, причем ни одному еще не исполнилось восемнадцати. Молодой Билл Спеттл, которого прозвали Торопыга Билл, был не старше Ньюта, а его брат Пит только на год старше Билла. Ситуация у них в семье была настолько отчаянной, что Колл сначала даже сомневался, нанимать ли парней. Вдова Спеттл растила выводок из восьмерых детей, причем Пит и Билл были старшими. Их отец Нед Спеттл умер от перепоя два года назад. Как показалось Коллу, семья вот вот вымрет с голоду. У них была небольшая полуразрушенная ферма к северу от Пиклс Гэп, но плохая земля давала маленький урожай, и семья перебивалась в основном бобами. Но вдова Спеттл хотела, чтобы он взял ее мальчиков, и не желала слушать протестов Колла. Это была худая женщина с печальными глазами. Кто то рассказывал Коллу, что она родом из богатой семьи, живущей где то на востоке, что в детстве у нее было полно слуг, которые расчесывали ей волосы и помогали надеть туфли. Возможно, все это вранье, Коллу трудно было себе представить взрослого человека, которому надо помогать надеть туфли, но если хоть часть из этого правда, то она прошла длинный путь вниз. Нед Спеттл так и не собрался сделать пол в хижине, где они жили. Его жена растила восьмерых детей на земляном полу. Он слышал, будто Нед не сумел пережить войну, что могло отчасти объяснить случившееся. Таких было много. Война виновата, что чувствовался недостаток мужчин определенного возраста. Колл ощущал вину, что сам он пропустил войну, хотя та работа, которую они с Гасом выполняли на границе, была не менее опасной и столь же необходимой. - Возьми их, - попросила вдова Спеттл, глядя на мальчиков так, будто удивлялась, зачем она вообще их родила. - Я думаю, они смогут работать не хуже других. Колл знал, что мальчики помогали гнать небольшое стадо в Арканзас. Он выдал вдове по месячной зарплате парней, зная, как ей нужны деньги. Судя по всему, в семье не имелось ни одной пары обуви, даже мать ходила босиком, чего она наверняка стыдилась, если история про слуг была правдой. Он не взял ребят с собой, потому что не привел запасных лошадей. Но они сразу отправились в Лоунсам Дав пешком, причем каждый нес по одеялу. У них на двоих был один морской кольт со сбитым бойком. Хотя Колл уверил их, что он даст им оружие в Лоунсам Дав, они отказались оставить кольт. - Мы никогда из другой пушки не стреляли, - пояснил Торопыга Билл, как будто хотел дать понять, что они и не умеют стрелять из другого оружия. Когда он уезжал, миссис Спеттл и оставшиеся шестеро ребятишек едва обратили на это событие внимание. Они стояли на жаре во дворе, где копались в пыли одна или две тощие курицы, смотрели на братьев и плакали. Мать, которая даже не прикоснулась к уходящим сыновьям, стояла выпрямившись и тоже плакала. Трое из детей были девочками, остальные мальчики подростки, достаточно взрослые, чтобы помочь матери. - Мы о них позаботимся, - сказал Колл, но понял, что все впустую. Маленькие девочки цеплялись за старую юбку матери и плакали. Колл уехал, хотя на душе у него было скверно. Хорошо, что мальчики ушли с фермы, у них на всех работы было недостаточно. И все же они были гордостью семьи. Он, Колл, присмотрит за ними, сделает все, что в его силах, но кто знает, что может случиться за две с лишним тысячи миль пути? К заходу солнца Колл добрался до ранчо Рейни, в куда более жизнерадостное место, чем ферма Спеттлов. У Джо Рейни была кривая нога, сломанная при несчастном случае, но передвигался он практически не хуже здорового человека. Колл не разделял чувств Гаса к толстой краснолицей жене Джо - Мод, но, с другой стороны, следовало признать, что он вообще не разделял чувств Гаса ни к одной из женщин. Фигурой Мод Рейни напоминала бочку, с грудями величиной с ведра и голосом, от которого, по утверждению некоторых, выпадали волосы. По единодушному мнению жителей Лоунсам Дав, если бы они с Гасом поженились, от их голосов оглохли бы все дети, которых им удалось произвести на свет. За столом она выражалась так, как выражаются мужчины, когда погоняют мулов. И все же они с Джо умудрились нарожать ровно дюжину детей, из которых восемь были рослые парни. Семья Рейни за один присест съедала примерно столько, сколько семейство Спеттл за неделю. Насколько Колл мог судить, они, когда бодрствовали, либо ели, либо охотились за тем, что можно съесть. Августовы свиньи были куплены у Рейни, и именно о них Мод и спросила в первую очередь. - Вы уже слопали энтих свинок? - спросила она, еще не дав ему спешиться. - Да нет, - ответил Колл. - Думается, Гас приберегает их на Рождество, или ему просто нравится с ними беседовать. - Ладно, слазь и помойся вон в том ведре, - приказала Мод. - Я как раз готовлю двоюродного братца тех хрюшек. Надо признаться, Мод накрыла роскошный стол. Колл еле успел умыться и закатать рукава, как семья приступила к трапезе. Джо Рейни быстренько пробормотал молитву, а Мод принялась раздавать свежий кукурузный хлеб. Колл не мог вспомнить, когда в последний раз видел такое обилие мясных блюд: бифштексы и свиные котлеты, цыплята и телятина, а еще жаркое, в котором чувствовалась белка и еще что то менее знакомое, но очень вкусное. Когда Мод ела, лицо у нее краснело, как, впрочем, и у всех, сидящих за столом, от пара, поднимающегося с тарелок. - Это мое жаркое по охотничьи, - сказала Мод. - Да? - вежливо переспросил Колл. - И что в нем? - А что собаки поймают, - ответила Мод. - Или сами собаки, если им не удастся ничего поймать. Я ленивую собаку кормить не собираюсь. - Она туда опоссума пихнула, - сообщила одна из девочек. Она казалась до краев наполненной задором, как и ее толстая мамаша, которая в свое время, не смотря на размеры, наделала много переполоха среди мужчин, прежде чем остановить свой выбор на Джо. - Ну, Мэгги, не раскрывай секреты моих рецептов, - остановила ее Мод. - К тому же капитан наверняка и раньше опоссума пробовал. - По крайней мере, это не коза, - ответил Колл, стараясь поддержать разговор. Для него это был непривычный труд, поскольку за своим собственным столом он старался избегать разговоров. Но он знал, что женщины любят беседовать со своими гостями, и старался не нарушать традиции. - Мы тут прослышали, что Джейк вернулся и что он в бегах, - вступил в разговор Джо Рейни. Он носил окладистую бороду, которая в данный момент блестела от жира. У Джо была привычка смотреть прямо перед собой. Хотя Колл предполагал, что у него, как и у всех, имеются шейные суставы, он ими вроде никогда не пользовался. Если вы сидите напротив, тогда Джо смотрит вам прямо в глаза, но если вы в стороне, то он смотрит мимо вас. - Да, Джейк приехал, - подтвердил Колл. - Он побывал в Монтане и утверждает, что это самый чудесный край в мире. - Тогда там, верно, полно баб, - заметила Мод. - Я Джейка помню. Если ему не попадается женщина, он становится таким беспокойным, что начинает чесаться. Колл не счел нужным вдаваться в отношения Джейка с законом. К счастью, все Рейни были так увлечены едой, что не стали задавать вопросов. Дети были хорошо воспитаны и не тянулись за лучшим куском. Они обходились цыплятами, жарким и хлебом. Самый маленький и низкорослый вообще не получил ничего, кроме хлеба и остатков курицы, но и он не жаловался. Имея одиннадцать братьев и сестер, всех старше себя, не очень то пожалуешься. - Ну, а чего Гас поделывает? - спросила Мод. - Я тут все сижу и жду, когда он заявится и заберет меня от Джо, да, видно, зря. Он все еще обожает пахту? - Да, причем пьет литрами, - ответил Колл. - Я тоже люблю, так что мы соревнуемся. Ему показалось, что Мод не слишком удачно высказалась, но Джо Рейни продолжал смотреть перед собой и ронять пищу себе на бороду. Колл спросил, не смог бы он нанять пару парней. Мод посмотрела на два ряда своих ребятишек. - Я бы лучше продала свиней, чем отдала ребят, - вздохнула она. - Но, наверное, им когда то все равно придется посмотреть мир. - А сколько платишь? - спросил как всегда практичный Джо. - Ну, сорок долларов и кормежка, так я думаю, - ответил Колл. - Ну и верховых лошадей дадим. Эту ночь он провел в фургоне во дворе Рейни. Ему предложили сеновал, но там было столько детей, что он не решился. Да и спать он предпочитал на свежем воздухе, хотя у Рейни даже на свежем воздухе было куда более шумно, чем он привык. Всю ночь ворчали свиньи в поисках съестного. Еще в сарае жила сова, которая орала всю ночь напролет, так что ему не сразу удалось уснуть. На следующее утро он заручился согласием Мод, что два ее старших сына прибудут в Лоунсам Дав к концу недели. Сами парни - Бен и Джимми - практически не произнесли ни слова. Колл уехал довольный, считая, что у него хватит теперь людей, чтобы начать собирать скот. Потом слух разнесется в округе и, возможно, подъедет кто нибудь еще. Им надо будет собрать скот и поставить на нем клеймо. По крайней мере, у них есть такая роскошь, как лишние лошади, если только Гас и Джейк не зевнули их. Именно эта мысль и беспокоила его больше всего по дороге домой. Не то чтобы Гас был некомпетентным. Если судить по способностям, он мог дать сто очков вперед любому. Не раз он сомневался, что сам может тягаться с Гасом, если тот действительно постарается. Но Гас редко старался. В качестве членов команды они уравновешивали друг друга: он делал больше, чем от него требовалось, а Гас делал меньше. Гас сам часто шутил по этому поводу. - Если тебя убьют, мне придется работать больше, - говорил он. - Если меня так стимулировать, то я могу и исправиться. Но ты ведь жив, так чего жилы рвать? Колл старался ехать побыстрее и жалел, что не взял кобылу. Чертова Сука испортила его, по сравнению с ней все остальные его верховые лошади казались плохими. То, что она опасна, привязывало его к ней еще больше. Она заставляла его держать ухо востро, а это всегда полезно. Не доезжая пятнадцати миль до Лоунсам Дав, он свернул на запад, считая, что именно там его помощники держат табун. Он объехал вокруг зарослей кустарника с юга и наткнулся на следы лошадей. Они возвращались назад, на юг, по своим же собственным следам, что его несколько удивило. Гас вел табун назад в город. Возможно, у него и была причина, но Колл о ней не знал, а потому пришпорил коня. Когда он подъехал к городу, то увидел лошадей, пасущихся немного вверх по реке под присмотром Ньюта, Дитца и ирландцев. На первый взгляд все были на месте, так что скорее всего ничего не произошло. Что хорошо было в Гасе Маккрае, так это то, что искать его никогда не приходилось. В три часа пополудни, в любой день, он сидел на веранде, время от времени поднося ко рту кувшин. Когда Колл подъехал, тот дремал. Джейка нигде не было видно. - Хороший из тебя сторож, - заметил Колл спешиваясь. Шляпа Августа была сдвинута на глаза, но он поправил ее и взглянул на капитана. - Как там Мод Рейни? - спросил он. - Здравствует, - ответил Колл. - Накормила меня два раза. - Хорошо, что только два, - сказал Август. - Задержись ты там на неделю, пришлось бы брать напрокат быка, чтобы доставить тебя домой. - Она хочет продать тебе еще свиней, - сообщил Колл, беря кувшин и прополаскивая рот виски. - Если Джо убьют, может, я за ней снова приударю, - размечтался Август. - Очень на это надеюсь, - заметил Колл. - Этим двенадцати ребятишкам мал мала меньше нужен хороший отец. Что это лошади здесь делают так рано? - Пасутся, судя по всему. - Педро не делал попытки? - Нет, и по очень веской причине, - проговорил Август. - И что это за причина? - Потому что он умер. - Ну надо же, - поразился Колл. - Это правда? - Я тела не видел, - ответил Август, - но думаю, что правда. Джаспер Фант ищет работу, он и привез эти новости, хотя, поганец, не сказал мне об этом сразу, и я большую часть ночи зря провел в седле. - Интересно, что его прикончило? - поинтересовался Колл. Педро Флорес так или иначе присутствовал в их жизни вот уже сорок лет, хотя они его видели воочию от силы шесть или семь раз. Удивительно, вроде бы он должен был чувствовать облегчение от известия о смерти Педро, но Колл ничего такого не ощущал. Просто удивился. - Джаспер деталей не сообщил, - сказал Август. - Он просто слышал об этом от vaquero. Но я думаю, что это правда, потому что тогда понятно, почему тебе удалось увести его верховых лошадей с помощью мальчишки и идиота. - Надо же, - повторил Колл. - Вот не ожидал. - Да ладно, - продолжил Август. - Я тоже не ожидал, но, с другой стороны, почему бы и нет? Мексиканцы ничем от остальных не отличаются, так же умирают. Наверное, и Бол помрет однажды, и не останется у нас никого, кто бы стучал ломом по колоколу по вечерам. - Педро был крут, однако, - заметил Колл. В конце концов этот человек владел приграничной территорией в более чем сотню миль вот уже почти тридцать лет. Колл знавал многих мужиков, которые потом умерли, но как то не ждал этого от Педро, хотя ему самому доводилось в него стрелять, и не однажды. - Хотел бы я знать, от чего он загнулся, - промолвил он. - Может, перцем поперхнулся, - предположил Август. - Те, кого не берет нож или пуля, обычно кончают жизнь, свалившись с веранды или что нибудь в этом роде. Помнишь Джонни Норвела, которого ужалила пчела? Он раз двадцать нарывался на пулю, а убило его это проклятое насекомое. Он говорил правду. Джонни тоже был рейнджером, но, когда его укусила пчела, с ним случился припадок, и никто не сумел ему помочь. - Ну что же, на этом операция «Флорес» закончена, - заключил Август. - У него было всего три сына, а наиболее проворного мы повесили. Тут Колл удивил Августа, усевшись на веранде и основательно приложившись к кувшину. У Колла было странное ощущение, не болезненное, нет, просто какая то пустота. Так бывает, когда тебе дадут пинка в живот. Удивительно, но, видно, правильно говорят, что смерть врага может повлиять на тебя так же, как и смерть друга. Он такое уже чувствовал раньше, когда узнал, что умер Брыкающийся Волк. Какой то солдат новичок, всего второй раз в дозоре, по чистому везению убил его у Клир Форк на Бразосе, а ведь Брыкающийся Волк давал работу двум ротам рейнджеров в течение двадцати лет. Колл как раз подковывал лошадь, когда Пи сообщил ему эту новость, и он тогда почувствовал такую пустоту внутри, что вынужден был на время отложить работу. То случилось десять лет назад, когда он и Гас перестали быть рейнджерами. С точки зрения Колла, смерть Брыкающегося Волка означала конец индейцам из племени команчи и, следовательно, конец его настоящей работе. Были и другие вожди, и война еще продолжалась, но он никогда не отличался мстительностью других рейнджеров и не захотел потратить годы на преследование изменников и бродяг. Конечно, Педро Флореса нельзя было и сравнивать с Брыкающимся Волком. Педро редко ездил без двадцати или тридцати vaqueros в качестве охраны, тогда как Брыкающийся Волк, ростом и фигурой напоминавший мальчика, налетал на Сан Антонио с пятью или шестью смельчаками и умудрялся стащить трех женщин и перепугать всех белых в семи или восьми округах, просто проехав через них. Но Педро тоже был из тех времен и тоже долго задавал им работу. - Вот не знал, что ты так любил старого бандита, - заметил Август. - Я его не любил, - не согласился Колл. - Я просто не ждал, что он умрет. - Он, наверное, тоже не ждал, - заметил Август. - Он был крутым стариканом. Через несколько минут чувство пустоты прошло, но Колл продолжал сидеть. Ощущение того, что ему следует торопиться, преследовавшее его весь день, на какое то время исчезло. - Что же, можно двигать в Монтану, - сказал он. - Здесь теперь никакого удовольствия. Август фыркнул, удивляясь ходу мыслей своего друга. - Колл, здесь никогда и не было никакого удовольствия, - возразил он. - И кроме того, ты никогда в жизни никаких удовольствий не получал. Ты иначе скроен. Это больше по моей части. - Я неправильно выразился, по видимому, - признал Колл. - Верно, но вот отчего? - спросил Август. - Вот в чем вопрос. Колл не хотел втягиваться в спор, поэтому промолчал. - Сначала у тебя кончились индейцы, теперь кончились бандиты, вот в чем дело, - рассудил Август. - Тебе постоянно требуется кто то, кого нужно перехитрить, так? - Не знаю, зачем мне кто то, когда есть ты, - заметил Колл. - Не понимаю, почему бы нам не захватить всю Северную Мексику, раз Педро умер? - призадумался Август. - Вон она, в конце это клятой улицы. Уверен, там еще найдутся несколько ребят, которые окажут тебе сопротивление. - Я не хочу воевать, - признался Колл. - А вот подзаработать нам не мешает. - Еще как может помешать, - не согласился Август. - Я могу потонуть в реке Репабликан, как зять Памфри. Тогда все деньги достанутся тебе. А ты даже не сумеешь получить от них удовольствие. Ты, может, потратишь их на надгробия для твоих возлюбленных бандитов. - Если ты потонешь в реке, - сказал Колл, - я отдам твою долю Джейку. Уж он то сообразит, как ею распорядиться. С этими словами он вскочил на лошадь и уехал, намереваясь найти Джаспера Фанта и нанять его, если тому действительно нужна работа. 17После того как Джейк Спун пробыл в Лоунсам Дав десять дней, Лорена поняла, что ей предстоит тяжелая работа: заставить его выполнить свое обещание и увезти ее в Сан Франциско. Разумеется, Джейк ничем не показывал, что он не собирается держать свое слово. Он сразу же переехал к ней и был так же приятен в общении, как и в первый день. Он не брал у нее ни цента денег, когда они бывали вместе, постоянно говорил ей комплименты - на счет ее голоса, внешности, мягкости волос или деликатности манер. Он всегда имел такой вид, будто слегка удивлен ее благожелательным отношением, и можно было сказать, что, по мере того как они узнавали друг друга, он относился к ней все теплее. Он несколько раз выражал свое недоумение по поводу того, что она застряла в такой страшной дыре, как Лоунсам Дав. Но через неделю Лорена заметила любопытную вещь: Джейк больше зависел от нее, чем она от него. Ей впервые это пришло в голову, когда однажды днем она наблюдала, как он спит. Он настоял, чтобы она отдалась ему, после чего немедленно уснул. Пока она ждала, когда высохнет пот, она вдруг осознала, что вовсе не так восторженно к нему относится, как в первый день. Тот день был одним из лучших в ее жизни, в тот день Джейк легко вошел в ее существование и положил конец ее долгому одиночеству и дискомфорту. Ей все еще было с ним покойно; они никогда не ссорились, он не проявлял никаких признаков дурного характера. Но она уже поняла, что он один из тех мужчин, которые нуждаются в постоянной заботе. Сначала он сумел ее обмануть и заставить думать, что может взять на себя заботу о ней. Он прекрасно играл в карты и мог этим заработать, но это еще далеко не все. Джейк не мог быть один. Когда он спал, или развлекался, или просто болтал и рассказывал байки, проявлялся скрытый в нем ребенок, и то была большая часть его натуры. Еще недели не прошло, а ей уже казалось, что все в нем наигранно. Но осознание этого не нарушило ее покоя. Это означало, что она нужна ему больше, чем он хочет признать; она это чувствовала, а признается он или нет, ее не волновало. Если бы Джейк был таким твердым, каким хотел казаться, она бы не чувствовала себя в безопасности. Тогда он мог бы просто повернуться и уйти. Но он так не поступит. Он любил болтать, особенно с женщинами, и нежиться в постели. Ему даже нравилось, что она живет над салуном, поскольку, если возникало желание, он мог всегда спуститься вниз и поиграть в карты. Поскольку компания «Хэт крик» собирала скот и готовилась к переходу, карточных игроков в салуне прибавилось. В Лоунсам Дав заявились несколько ковбоев, ищущих работу. У некоторых хватало сил появляться вечерами в салуне, чтобы перекинуться в карты. С севера приехал высокий ковбой по имени Нидл Нельсон, а из Браунсвилла - развеселый парень, которого звали Берт Борум. Поначалу Ксавье обрадовался новым клиентам, но скоро ему пришло в голову, что они пробудут здесь всего неделю другую. И тогда он подумал, как скоро опустеет и каким станет мрачным салун, и он снова стал стоять большую часть ночи у дверей с тряпкой, вода с которой стекала ему на штанину. Липпи был основательно занят, потому что ковбои всегда требовали песен. Липпи любил компанию. Он гордился своим умением играть и отбарабанивал любую заказанную мелодию. Джейк постарался научить Лорену тем приемам карточной игры, которых она еще не знала. Она постоянно удивлялась, как это Берт и Нидл Нельсон обходятся почти без сна, потому что капитан здорово гонял их весь день, а потом они полночи играли. Единственным ковбоем, корчившим кислую мину, когда она садилась за стол, был Диш Боггетт, который никак не мог справиться со своей любовью к ней. Ей было смешно смотреть, как он сидит с каменным выражением лица, да еще при этих огромных усах. Джейк, казалось, не замечал, что парень в нее влюблен. Иногда ей хотелось поддразнить Джейка, но он ей ясно сказал, что ревнив; он может даже пристрелить Диша, а ей бы этого не хотелось. Диш был приятным парнем, просто он не шел ни в какое сравнение с Джейком Спуном. Когда сбор и клеймение скота продолжалось уже дней десять, Лорена почувствовала, что приближается кризис. Она слышала, как мужчины обсуждали, что работы осталось еще на неделю, и это означало, что они скоро двинутся в путь. Ребята говорили, что они уже опаздывают. - Черт, нам придется пересекать Йеллоустон по льду, если мы сейчас же не двинемся в путь, - сказал как то Нидл Нельсон. Он выглядел забавно - тощий, как проволока, и с кадыком, который по величине на поминал индюшачье яйцо. - Ну, сомневаюсь, что мы переберемся через Йеллоустон, - заметил Джаспер Фант. - Большинство из нас потонут по дороге. - Нидл не потонет, - вмешался Диш Боггетт. - Нет такой реки, которую он не смог бы перейти вброд, не замочив шляпы. - А я плавать умею, - бросил Нидл. - Хотел бы я посмотреть, как ты поплывешь вместе с пятьюдесятью или шестьюдесятью коровами, да еще, возможно, с собственной лошадью на плечах, - усомнился Джаспер. - Никаких шестидесяти коров на моем горбу не окажется, - возразил Нидл, - да и этой клятой лошади тоже. Берт Борум считал Нидла весельчаком, тому вообще часто бывало смешно. Он был одним из тех мужчин, чей смех доставлял удовольствие. - Я подыщу себе, за что держаться, прежде чем в реку полезу, - заявил Нидл. - А что именно? - спросил Диш. - Еще не решил, - ответил Берт. - Может, привяжу несколько кувшинов к лошади. Кувшины хорошо держатся на плаву. - И где же ты возьмешь кувшин, черт бы его драл, во время перегона скота? - спросил Джаспер. - Если капитан накроет тебя с кувшином, он точно будет знать, кто вылакал из него виски. Джейк терпимо относился к ковбоям, но старался держаться в стороне. Он никогда не участвовал в об суждении их предстоящего путешествия и ничего не говорил Лорене по поводу того, что они трогаются в путь. Он не слишком много работал, хотя иногда ночью помогал собирать скот. По большей части он делал вид, что вся эта суета его не касается. Затем произошло событие, которое застало Лорену врасплох. Стоял дико жаркий день, и в салуне не было никого, кроме Липпи. Ксавье, любивший рыбу, пошел к реке в надежде что нибудь поймать. Лорена сидела за столом и практиковалась в карточных трюках, которым обучил ее Джейк. Неожиданно вошел не кто иной, как Гас. Его рубашка промокла от пота так, что создавалось впечатление, будто он неделю провел под водой, даже лента на шляпе промокла. Он зашел за стойку бара, взял бутылку и двинулся к ее столику, широко улыбаясь. Она заметила, что он взял стакан и для нее, что ее удивило, но, с другой стороны, как говаривал Джейк, от Гаса всего можно ждать. - Что меня удивляет, так это то, почему сейчас в салуне только два грешника? - сказал Гас. Лорена промолчала, но Липпи не удержался. - Я старался грешить всю свою жизнь, чего же ты меня не считаешь? - спросил он. - Нет, у тебя ведь дыра в животе, - ответил Гас. - Ты за свои грехи уже расплатился, а мы с Лори пока еще в долгу. Гас налил немного виски в ее стакан и наполнил свой почти до верха. - Я хочу с тобой перепихнуться. - Он говорил с таким видом, будто просил у нее взаймы две монеты. Лорена так изумилась, что не знала, что сказать. Она взглянула на Липпи, который сидел и слушал, будто имел на это право. Гас, разумеется, нисколько не был смущен своим предложением. Он снял шляпу, повесил ее на стул и доброжелательно смотрел на нее. Лорена совсем растерялась. Она никогда не ожидала, что Гас способен совершить такую ошибку, потому что все знали, что они с Джейком друзья. Гас должен был знать, что Джейк живет с ней, и все же он вошел и задал свой вопрос, как будто Джейк не имел никакого значения. Она сидела молча и растерянно, что, казалось, позабавило Гаса. - Чего тут раздумывать? - спросил он. - Просто отдайся мне, и дело с концом. Ненавижу сидеть и смотреть, как женщина думает. - Почему? - спросила она, снова обретя голос. Она чувствовала, что начинает злиться. - Полагаю, у меня есть право подумать, если я захочу, - добавила она. Гас ухмыльнулся. - Да, есть у тебя право, - согласился он. - Просто страшно смотреть, как сидящая напротив тебя женщина начинает размышлять. Это никогда до добра не доводит. Он помолчал и отпил здоровый глоток виски. - Я сейчас с Джейком, - сказала Лорена, констатируя очевидный факт. - Да знаю я, золотко, - заметил Август. - Как только я поднял глаза и увидел Джейка на дороге, я знал, что вы с ним сойдетесь. С Джейком удобно сходиться, должен признать, куда лучше, чем со мной. Но дело в том, что он появился в лагере в неподходящее время, и Колл запряг его в работу. Коллу не по душе его любовь к отдыху, не то что мне или тебе. Он неделю кипел из за того, что Джейк не работает, и, уж коль скоро ему удалось наложить на него лапы, он его денек другой помурыжит. Лорена взглянула на Липпи, от души желая, чтобы он не присутствовал при разговоре. Но Липпи сидел, пораженный услышанным. Губа его повисла, как какой то клапан, как бывало всегда, когда он забывался. - Джейку с Коллом не сладить, - продолжал Август. - Придется ему там торчать и клеймить скот некоторое время. Так что нет никакой причины, почему бы тебе не отдаться мне один разочек. - Я назвала тебе причину, - настаивала Лорена. - Джейк теперь обо мне заботится, - добавила она. - Да нет же, - не согласился Гас. - Это ты о нем заботишься. То была та самая правда, о которой Лорена уже догадалась самостоятельно. Ее поразило, что и Гас это знает и говорит об этом, как о вполне обычном факте. - Джейк Спун в жизни ни о ком не заботился, - продолжал Гас. - Даже о себе. Он такой вечный младенец, и, что самое главное, ему всегда удается найти кого нибудь, кто бы за ним присматривал. Когда то это были мы с Коллом, а теперь - ты. Все это очень мило, но вовсе не значит, что ты должна полностью бросить свое занятие. Ты можешь дать мне и продолжать заботиться о Джейке. Лорена знала, что это правда. О Джейке нетрудно было заботиться, да и обдурить его тоже, наверное, будет легко. Ему и в голову не придет, что она продает себя, имея его. Он был себялюбив и весьма тщеславен. Именно это ей и нравилось. Джейк заботился о своей внешности, правда, он не был таким щеголем, как Тинкерсли, но он следил за собой и знал, что нравится женщинам. Она никогда не видела его в бешенстве, но от давала себе отчет, что шутить с ним опасно. - Я думаю, он пристрелит того, кто прикоснется ко мне, - предположила она. - Я тоже так думаю, - вмешался Липпи. - Джейку очень нравится Лори. - Да ладно, она и тебе нравится, - заметил Гас. - Она нам всем нравится. Но Джейк не убийца. - Убил же он человека в Арканзасе, - возразила Лорена. Август пожал плечами. - Он выстрелил из бизоньего ружья и случайно попал в зубного врача, - объяснил он. - Это вовсе не преступление по страсти. Лорене не нравилось, что Гас так неуважительно говорит о Джейке. Он имел репутацию крутого парня, если доходило до дела. - Он убил того бандита, - проговорил Липпи. - Попал прямехонько в кадык. Я сам слышал. - В том случае бандит просто нарвался на пулю, - заметил Август. - Ему не повезло, так же как и дантисту. Лорена сидела молча. Ситуация оказалась настолько неожиданной, что она не могла сообразить, как ей поступить. Разумеется, у нее не было ни малейшего намерения подниматься наверх с Гасом, но его взглядом не испугаешь, как какого нибудь ковбоя. Гас взглядов не боялся, как, впрочем, и Джейка, судя по всему. - Я заплачу тебе пятьдесят долларов. - Гас широко усмехнулся. Липпи чуть со стула не свалился. Он никогда ничего подобного не видел и не слышал. Пятьдесят долларов за один раз? Потом ему пришло в голову, что он с радостью заплатил бы столько же, только чтобы залезть под юбку Лорене. Мужчина деньги всегда может заработать, а другой такой, как Лори, нет. Во всяком случае, на границе. - Черт, я бы тоже дал, - проговорил он, просто чтобы Лори была в курсе дела. - Вот не знал, что ты такой богатый, - заметил слегка развеселившийся Август. - Сейчас нет, а там - кто знает, - сказал Липпи. - Дела идут неплохо. - Фи, - усомнился Август. - Как только мы тронемся в путь, тебе повезет, если пятак в месяц заработаешь. Лорена решила, что ей лучше всего сделать вид, что она боится мести Джейка, хотя, подумав как следует, она пришла к выводу, что Гас, скорее всего, прав. Ей приходилось встречать одного или двух мужчин, которые точно были убийцами, и Джейк совсем не походил на них. - Я не могу, - решилась она. - Он убьет нас обоих. - А как он узнает? - поинтересовался Гас. - Липпи может ему сказать. Август взглянул на Липпи. Верно, тот был жутким сплетником, причем таким сплетником, у которого под рукой всегда было мало материала для сплетен. Так что ему нелегко будет не похвастать, что он слышал, как мужик предлагал шлюхе пятьдесят долларов за один раз. - Я дам тебе десятку, чтобы держал язык за зубами, - предложил Гас. - А если ты нас продашь, я проделаю еще одну дыру у тебя в животе. - Давай сюда, - согласился Липпи со все растущим изумлением. Получалось, что Гас теперь тратит шестьдесят долларов. Он и слыхом не слыхивал, чтобы кто нибудь расходовал такие бабки на свои удовольствия, но, с другой стороны, он никогда и не встречал человека, похожего на Гаса, которому на деньги было наплевать. Гас протянул десятку, которую Липпи быстренько спрятал в карман, прекрасно понимая, что, раз он заключил сделку, слово придется держать - во всяком случае, до смерти Гаса. С Гасом шутить опасно. Липпи приходилось наблюдать, как некоторые пытались, обычно во время игры в карты, и почти все они получали по башке этим здоровенным пистолетом Гаса. Гас без необходимости не стрелял, но вполне мог вмазать человеку по голове пистолетом. Липпи до смерти хотелось рассказать Ксавье, что тот пропустил со своей рыбалкой, но понимал, что для его же здоровья полезней отложить это удовольствие на несколько лет. Одной дыры в животе вполне достаточно. Лорена чувствовала, что злость ее растет. Она казалась себе загнанной в угол, а надеялась, что ей больше никогда не придется испытать этого чувства. Джейк должен был положить этому конец, но ничего не вышло. Конечно, он вряд ли подозревал, что его лучший друг сделает такой шаг за его спиной, но все равно, зная Гаса, мог это предусмотреть. - Ты можешь платить ему, если хочешь, но я не пойду, - заявила Лорена. - Джейк - мой возлюбленный. - И ради Бога, - не унимался Август. - Я же только хочу перепихнуться. Лорена чувствовала, как к ней возвращается молчание. Иначе она не могла справиться с ситуацией. Она просидела несколько минут молча, надеясь, что он уйдет. Не тут то было. Он сидел и пил, дружелюбный такой, никуда не торопится. Она вспомнила предложенную сумму и призадумалась. Это что то да значит, если тебе предлагают пятьдесят долларов. Если бы дело не касалось Гаса, она сочла бы мужика сумасшедшим, но Гас то явно не сумасшедший. Так что предложенные им пятьдесят долларов можно рассматривать как большой комплимент. - Иди к мексиканкам, - посоветовала она. - За чем зря тратить деньги? - Потому что я предпочитаю тебя, - ответил Гас. - Вот что я предлагаю. Давай бросим карты. Если твой верх, я даю тебе пятьдесят долларов и ухожу. Если мой верх, я даю тебе деньги и получаю взамен тебя. А почему бы и нет, подумала Лорена. В конце концов это просто игра, этим и Джейк занимается. Если она выиграет, все будет казаться шуткой, которую придумал Гас, чтобы убить время. Кроме того, у нее появятся пятьдесят долларов, и она сможет послать в Сан Антонио за новыми платьями, чтобы Джейк больше не критиковал ее гардероб. Она может объяснить, что выиграла у Гаса пятьдесят долларов, что безмерно Джейка удивит, потому что он играет с Гасом постоянно и никогда не выигрывает у него больше нескольких долларов. Но Гас в одну секунду обыграл ее. Она вытянула десятку пик, а у него оказалась дама червей. У нее было ощущение, что он смошенничал, но она не поняла, как именно. Лорена раньше не понимала, какой он упорный. Он пришел с определенной целью, а у нее не хватило ума от него отделаться. Он сразу же дал ей пятьдесят долларов, здесь он не блефовал. Когда он получил свое и одевался, она вдруг поняла, что у нее вполне жизнерадостное настроение, и ей вовсе не хочется, чтобы он торопился уходить. В конце концов, Гас ходил к ней часто, и она ничего против него не имела. Пятьдесят долларов ей польстили, ей было приятно, что он предпочитает ее, хоть он и был лучшим другом Джейка. Она перестала молчать и готова была позволить ему поболтать несколько минут. - Так что, вы с Джейком собираетесь пожениться? - весело спросил он, глядя на нее. - Он об этом не упоминал, - призналась она. - Но он обещал взять меня в Сан Франциско. Август фыркнул. - Я так и думал, что он снова играет в старые игры, - сказал он. - Он обещал, - уверила его Лорена. - Я хочу заставить его сдержать слово, Гас. - Тогда тебе понадобится моя помощь, - заявил Август. - Джейк - он как скользкий угорь. Его удержать можно, лишь приковав к фургону цепью. - Я могу его удержать, - упорствовала Лорена. - Верно, ты ему нравишься, - согласился Август. - Но это вовсе не значит, что он собирается около тебя задерживаться. Готов поспорить, он использует наш переход в качестве предлога, когда наступит время. - Если он пойдет с вами, то и я тоже, - заявила она. - Что касается меня, то ради Бога, Лори, пожалуйста. Но Колл - совсем другое дело. Он женщин не выносит. Никакой новости он не сообщил. Колл был одним из немногих, кто ни разу не навестил ее. Более того, на сколько помнила, она его и в салуне никогда не видела. - Это ведь свободная страна? - спросила Лорена. - И я могу ехать, куда захочу. Гас поднялся с кровати, застегивая ширинку. - Не очень то свободная, если работаешь на Колла, - заметил он. - Ты думаешь, Липпи нас продаст? - спросила она. К ее собственному удивлению, она не чувствовала никакой вины за то, что подработала за спиной Джейка. С ее точки зрения, она продолжала оставаться его возлюбленной. Все случилось потому, что Гас оказался слишком проворен с картами, а общую картину это никак не меняло. - Он не скажет, - уверил ее Август. - У Липпи больше здравого смысла, чем ты думаешь. Он ведь как думает - буду держать язык за зубами, глядишь, еще когда нибудь десятку заработаю. И это вполне вероятно, тут он прав. - Только не в карточной игре, - заметила Лорена. - Я твоей сдаче не доверяю. Август ухмыльнулся. - Мужик, который не сжульничает, чтобы забраться в постель к женщине, недостаточно сильно этого хочет, - сказал он, беря свою шляпу. 18Август вернулся в лагерь вскоре после заката, рассчитывая, что работа к этому времени уже закончится. Скот держали в узкой долине вдоль реки, милях в пяти от городка. Каждую ночь Колл пересекал реку с пятью или шестью работниками и возвращался с двумя тремя сотнями голов мексиканского скота, в основном длиннорогого, тощего, как щепки, и пугливого, как олени. На следующий день они клеймили этот скот, причем основная работа падала на тех, кто ночью отдыхал. Один Колл трудился обе смены. Если он вообще спал, то не больше часа перед завтраком или после ужина. Остальное время он работал, и, насколько можно было судить со стороны, такой темп его вполне устраивал. Он взял манеру два дня из трех ездить на Чертовой Суке, и такой режим сказывался на кобыле не больше, чем на нем. Боливару не понравилось, что его перевели во временный лагерь, где не было ни колокола, ни лома, чтобы по этому колоколу колотить в обед. Он держал свое ружье десятого калибра под рукой и грубил всем. Ирландцы так его боялись, что ели всегда последними. В результате еды им не хватало и они сильно похудели с той поры, как приехали. И тем не менее создавалось впечатление, что ирландцы действительно члены команды. Их полная неопытность компенсировалась старанием и прилежанием, которые произвели впечатление даже на Колла. Он разрешил им остаться прежде всего потому, что ему не хватало людей и он не мог себе позволить отказаться от лишних рабочих рук. К тому времени как начали прибывать более опытные работники, ирландцы уже перестали бояться лошадей и вкалывали с энтузиазмом. Не будучи ковбоями, они не имели ничего против работы на земле. Им один раз показали, как заваливать заарканенное животное, и с той поры они жизнерадостно бросались на то, что ковбои приволакивали к огню, где ставилось клеймо, даже если это двухгодовалый бык с кучей рогов и плохим характером. Они не отличались большой ловкостью, зато были настойчивы и в конце концов валили животное на землю. Их желание работать на земле было их бесценным достоинством, потому что большинство ковбоев предпочли бы наесться отравы, чем спешиться. Все они считали, что прекрасно бросают лассо, и надувались как жабы, если их просили потрудиться на земле, считая такой вид деятельности для себя оскорбительным. Поскольку около лагеря почти не было коз, которых можно было украсть, Бол в своем меню больше налегал на говядину с неизменной добавкой бобов. Он привез с собой мешок перца, который щедро добавлял в бобы, без зазрения совести бросая в варево все, что попадалось, чаще всего гремучек и порою даже броненосца. Несколько дней команда ела жгучие бобы безропотно, и только на ирландцев они действовали отрицательно. У молодого Шона обнаружились трудности с перцем. Он не мог есть его без слез, но при всей той работе, которая выпадала на его долю, аппетит его так разгорался, что он не мог отказаться от еды. Он ел и плакал. Большинство ребят хорошо относились к парню и решили считать его слезливость незначительным недостатком, связанным каким то таинственным образом с его национальностью. Затем однажды Джаспер Фант накрыл Боливара за освежеванием гремучей змеи. Он было решил, что повар хочет сделать себе ремень из ее кожи, но потом увидел, что Боливар крошит ее прямо в жаркое, что привело Фанта в страшное негодование. Он слышал, что люди едят змей, но никогда не собирался делать это сам. Когда он поведал другим о том, что увидел, все так разозлились, что хотели немедленно вздернуть Боливара или протащить через колючки, чтобы научить хорошим манерам. Но когда они сообщили Августу об этом, тот только расхохотался. - Вас, ребятки, видно, на атласных подушках растили, - сказал он. - Поработали бы вы рейнджерами, давным давно полюбили бы змей. Затем он прочел им лекцию о кулинарных достоинствах гремучих змей, к которой некоторые, в том числе и Джаспер, отнеслись весьма критически. Возможно, Гас прав и змея вкуснее опоссума, цыпленка и кролика, но это вовсе не значило, что Джаспер хочет ее попробовать. Обращение Джаспера с кастрюлей с жарким скоро стало вызывать у всех раздражение: он ковырялся там несколько минут, стараясь подцепить такие куски мяса, которые точно не были змеиного происхождения. Подобная придирчивость злила остальных, которые к ужину обычно так хотели есть, что не могли ждать. Колл и Джейк приехали, когда Август ел. Вид Гаса над полной тарелкой испортил Джейку настроение, поскольку он весь день вместе с Коллом клеймил скот, в то время как Август прохлаждался в лагере и развлекался. С рассвета они поставили клеймо на сотнях четырех коров, чего вполне хватило, чтобы Джейк горько пожалел, что вообще начал разговор о Монтане. - Привет, девушки, - обратился к ним Гас. - У вас вид как после трудной стирки. Подождите, я сейчас поем и помогу вам слезть с лошадей. - Я не собираюсь с моей слезать, - заявил Джейк. - Дай мне тарелку, я поем по дороге в город. Колл был раздражен. Впервые за все время Джейк проработал день, да и то больше отлынивал. - Почему? Зачем тебе туда? - спросил он. - Мы сегодня ночью последний раз пойдем за реку. Нам пора двигаться, сам знаешь. Джейк спешился и направился к котлу, сделав вид, что не слышит. Он не хотел спорить с Коллом, если можно без этого обойтись. По правде сказать, с момента приезда в Лоунсам Дав он далеко вперед не смотрел. Он часто думал о том, что в Монтане можно заработать состояние, но ведь можно думать о состоянии и ничего не делать, чтобы его заработать. Единственной положительной чертой этой идеи насчет перегона скота на север было то, что сама собой отпадала угроза быть повешенным в Арканзасе или сгнить там в тюрьме. И еще следовало подумать о Лори. Пока она еще не закатила ему ни одной истерики, но это вовсе не означало, что ничего не произойдет, когда она узнает, что он отправляется в Монтану. С другой стороны, он вроде и взять ее с собой не мог; насколько он помнил, никто еще не приводил женщину в лагерь Колла. Все это ужасно утомительно - принимать решения и не иметь времени их как следует обдумать. Джейк взял себе кусок говядины и наперченного жаркого старого мексиканца и вернулся туда, где сидели Колл и Гас. Он явно злился на Колла - этому мужику не требовалось ничего такого, что необходимо другому, - поспать или иметь женщину. Вся жизнь Колла заключалась в работе, и он считал, что и другие должны вести себя так же. - Надо же, Джейк, - заметил Гас, когда Джейк уселся, чтобы поесть. - Что то ты помрачнел. Полагаю, тебе честный труд не идет на пользу. - Вот именно. Я уже готов, совсем как эта говядина, - согласился Джейк. Ньют и ирландцы следили за стадом. Ирландцы особенно хороши были в ночном, поскольку умели петь. Их мелодии, казалось, успокаивали животных. По правде говоря, всем в лагере нравилось, как они поют. Ньют петь не умел совершенно, но он стремительно превращался в такого ловкого ковбоя, что Колл искренне пожалел, что так долго его сдерживал. - До чего же люблю вечер, - заметил Август. - Вечер и утро. Не будь вообще остального треклятого дня, я был бы счастлив. - Если нам сегодня повезет, мы можем двинуть на север в понедельник, - заявил Колл. - Тебя это устраивает, Джейк? - Ну конечно, - ответил Джейк. - Но вам, ребята, не стоит под меня подстраиваться. Я хотел бы провести еще кой какое время в Сан Антонио. - Как ты меня огорчил, - сказал Август. - До Монтаны далеко. Я рассчитывал поболтать с тобой по дороге. - Ну, придется тебе обойтись, - ответил Джейк, бесповоротно решив, что он никуда с ними не поедет. Колл знал, что бесполезно напоминать Джейку, что вся эта Монтана была его идеей. В некоторых отношениях этот мужик капризен как ребенок. Покажи ему, что надо сделать, так он упрется рогами и откажется. В данном случае его отказ был особенно неприятен, поскольку из них никто не бывал дальше Канзаса. Джейк знал дорогу и мог помочь. - Джейк, нам бы хотелось, чтобы ты к нам присоединился, - настаивал он. - Мы полагали, что ты поможешь нам выбрать маршрут. - Да нет, Джейк не собирается помогать своим сотpaneros, - вмешался Август. - У него собственные мечты и планы. И ему плевать, что вся эта каша заварилась именно из за него. - Уж прямо из за меня. - Джейк старался свести все к шутке. - Разумеется, из за тебя, - повторил Август. - Кто сказал, что Монтана - рай для животновода? - Так оно и есть, - бросил Джейк. - Тогда тебе надо было говорить это скотоводу, - сказал Август, - а не таким старым блюстителям порядка, как мы. - Черт, да вы уже скотоводы. Для этого нужны только коровы. - Ты собираешься жениться на Лори? - спросил Август, меняя тему. - Жениться? - удивился Джейк. - С чего это мне на ней жениться? - Тебе еще повезло, - заметил Август. - Такой старый негодяй, как ты, в любую минуту может свалиться. Приятно иметь молодую жену, чтобы потерла спинку и принесла тарелку супа. - Я куда моложе тебя, - напомнил ему Джейк. - Чего ты сам на ней не женишься? Колла раздражала поднятая тема. Утром Торопыга Билл Спеттл позволил лошади лягнуть себя и сейчас ходил с шишкой на лбу величиной с гусиное яйцо. - Лучше пусть Бол помажет тебе шишку, - предложил он. Мальчики Спеттл были совсем зелеными, но от работы не бегали. Колл поднялся и отправился за своим ужином. Как только он ушел, Август потянулся и подмигнул Джейку. - Я сегодня перекинулся в картишки с Лори, - сообщил он. - У меня такое впечатление, что ты ее взбаламутил, Джейк. - Как это? - Она вся нацелилась на Сан Франциско, - ответил Август. Джейк раздражался все больше. Лорена не должна была играть в карты с Гасом, даже разговаривать с ним, хотя вряд ли можно было обвинить ее в том, что она слушала. Все знали, что, если нет под рукой женщины, Гас готов и с пнем беседовать. - Сомневаюсь, что ей захочется в Сан Антонио, - продолжал Август. - Она оттуда сюда приехала, а женщины не любят возвращаться. Большинство баб и на дюйм назад за свою жизнь не двинулись. - Не понимаю, какое твое дело, что мы планируем, - сказал Джейк. - Думаю, если я скажу, она и в Сан Антонио поедет. Если нет, пусть остается здесь. - Возьми ее с собой в Монтану, - предложил Август. - Может, ей там понравится. Если же ей надоест смотреть на коровьи задницы, вы всегда можете остановиться в Денвере. Удивительна была эта способность Гаса высказать вслух то, о чем человек еще только начинал думать. Джейк много раз вспоминал Денвер, много раз жалел, что он не остался там, а поехал в Форт Смит. Отправившись вместе со всеми, он вполне мог снова попасть в Денвер, хотя проблемы с Лореной это окончательно не решало. - Ты не хуже меня знаешь, что Колл никогда не допустит женщину в лагерь, - возразил он. Поразительно, что Гас мог такое предложить. - Колл не Господь Бог, - ответил Август. - Не всегда же должно быть так, как он скажет. Будь она моей возлюбленной, я бы взял ее, а если ему это не понравится, пусть застрелится. - Ты не можешь ее себе позволить, Гас, ты недостаточно хорошо играешь в карты, - заметил Джейк, вставая. - Пожалуй, поеду в город. Я что то не настроен сегодня трястись по Мексике. Не сказав больше ни слова, он сел на лошадь и ускакал. Колл проследил за ним взглядом, потом подошел к Гасу. - Как думаешь, он поедет с нами? - спросил он. - Только если ты разрешишь ему взять с собой его девицу, - ответил Август. - Он что, настолько рехнулся? Он хочет взять ее с собой? - Ему это не приходило в голову, но теперь пришло, - проговорил Август. - Я ее пригласил. Коллу не терпелось уйти, но последнее замечание Гаса остановило его. От Гаса всегда можно было ожидать чего угодно, но это уже слишком. - Ты сделал что? - Сказал ему, что он должен взять Лори с собой, - ответил Август. - Она украсит нашу компанию. - Я этого не допущу, - заявил Колл. - Чтоб тебя черт побрал. Совсем рехнулся. - Ты на работу не опаздываешь? - поинтересовался Август. - Из за этой болтовни я не могу наслаждаться вечером. Колл решил, что Гас неудачно пошутил. Даже он не зайдет так далеко. - Ухожу, - бросил он. - Ты тут последи. Август лег, положив голову на седло. Ночь выдалась ясная, звезды только начали появляться. Нидл, Берт, Пи, Дитц и Диш ждали, когда придет пора отправиться в Мексику. Остальные парни охраняли скот. Бол мочился в возмущенно шипевший костер. Колл повернул лошадь и поехал к реке. 19Ньют теперь все чаще и чаще думал о севере. Особенно ночью, когда ему было нечего делать, только медленно объезжать и объезжать стадо, прислушиваясь к негромким звукам, издаваемым спящей скотиной, или к грустному пению ирландцев. Тогда он пытался представить себе, какой он, север. Он вырос там, где всегда светило солнце, где росли мескитовые деревья и карликовые дубы, где водились броненосцы, койоты и мексиканцы и где текла мелкая Рио Гранде. Он всего единственный раз был в настоящем городе, Сан Антонио. Дитц брал его с собой, когда ездил в банк, и у Ньюта голова закружилась от всего увиденного. Еще один раз он вместе с Пи и Дитцем перегонял небольшой табунчик лошадей в залив Матагорда и видел великий серый океан. И в тот раз тоже у него закружилась голова при виде этого целого мира воды. Но даже воспоминание об океане не будоражило его так, как мысль о севере. Всю свою жизнь он слышал разговоры о бесконечных равнинах, об индейцах, бизонах и других обитателях этих равнин. Мистер Гас даже рассказывал о больших медведях, таких толстых, что пули их не убивают, и о лосях - похожих на оленей животных, только в два раза крупнее. И вот через несколько дней он отправится на север, что возбуждало его и заставляло забыть, где он находится, на многие часы. Ньют делал привычную работу, хотя мысленно на ней не сосредоточивался. Он представлял себя и Мышь в море травы, в погоне за бизоном. Он мог настолько сам себя испугать, что начинал задыхаться, только представляя себе огромные толстые рога. Ирландцы еще не пробыли с ними и недели, как он подружился с Шоном. Сначала разговор был односторонним, потому что Шон все время беспокоился и часто унывал; но, стоило ему обнаружить, что Ньют готов слушать и не собирается над ним смеяться, слова полились из него потоком. Главным образом он рассказывал, как тоскует по дому. Он тосковал по своей покойной матери и снова и снова повторял, что, будь она жива, он никогда бы не покинул Ирландию. Вспомнив о матери, он немедленно принимался плакать. Когда Ньют рассказал, что его мать тоже умерла, их дружба стала крепче. - А у тебя папа есть? - однажды спросил Ньют, когда они отдыхали на берегу, после того как заклеймили очередную партию скота. - Да, был, подонок, - мрачно ответил Шон. - Он домой приходил, только если ему хотелось поколотить нас. - А зачем ему вас было колотить? - поинтересовался Ньют. - А нравилось. Он подонок был, папаша. Маму бил и всех нас, когда умудрялся словить. Мы однажды спрятались и решили, что убьем его лопатой, но ему повезло. Темно было, мы его не увидели. - Что с ним случилось? - спросил Ньют. - Ха, так он же был пьяницей, - ответил Шон. - Свалился в колодец и потонул. Так что нам не пришлось его убивать и сидеть за него в тюрьме. Ньюту всегда хотелось иметь отца, но холодный тон, каким Шон рассказывал о своем, заставил его передумать. Может, не так уж ему не повезло. Он как раз объезжал стадо, когда увидел Джейка Спуна, направляющегося в Лоунсам Дав. - В город, Джейк? - обратился к нему Ньют. - Да, пожалуй, - ответил Джейк. Он не остановился, чтобы поболтать пару секунд, и быстро исчез в сгущающихся сумерках. Ньют немного расстроился, поскольку Джейк редко говорил ему больше двух слов с тех пор, как вернулся. Ньют вынужден был признать, что не интересует Джейка, впрочем, не он один. Создавалось впечатление, что Джейку вообще мало что нравится в «Хэт крик». Прислушиваясь к разговорам у костра ночью, Ньют понял, что все ковбои единодушно настроены против Джейка за то, что он сделал так, что Лорена перестала торговать собой. Особенно, как он знал, злился Диш, хотя и редко вмешивался в обсуждение этого вопроса. - Черт, - говорил Нидл, - была одна стоящая вещь на границе, и теперь даже в ней нам отказано. - Этого добра полно в Мексике, - заметил Берт. - И дешевле к тому же. - Что мне в тебе нравится, Берт, - сказал Август, мастеря зубочистку из сучка мескитового дерева, - практичный ты парень. - Да нет, ему просто нравятся коричневые шлюхи, - уточнил Нидл. Он сохранял на лице торжественное выражение и редко позволял себе в этом смысле разнообразие. - Гас, а я слышал, что ты сам к этой женщине неровно дышишь, - сказал Джаспер Фант. - Вот не ожидал от такого старика, как ты. - А что ты вообще понимаешь, Джаспер? - спросил Август. - Возраст тут не помеха. Тут безденежье помеха. По виду не скажешь, что ты человек состоятельный, так что ты вряд ли что по этому поводу знаешь. - Вам не следует вести такие разговоры при этих молодых парнях, - вмешался Берт. - Сомневаюсь, что хоть один из них успел трахнуться, разве что с молочной коровой. Его слова вызвали общий смех. - Этим молодцам придется подождать, пока мы не доберемся до Огаллалы, - проговорил Август. - Я слышал, там настоящий содом. - Если там еще почище, чем в Форт Уэрте, то скорее бы туда добраться, - заявил Джаспер. - Я слышал, там есть шлюхи, на которых ты можешь жениться на неделю, если ты на такое время задерживаешься в городе. - Неважно, на сколько мы там задержимся, - сказал Август. - Я обдеру вас, братцы, как липку, на ваш заработок за несколько лет. Могу ободрать вас на месячную зарплату уже сегодня, если кто нибудь сдаст карты. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы началась игра. Всему, кроме разговоров о шлюхах, ковбои пред почитали карты, так, во всяком случае, казалось Ньюту. Каждый вечер, если у костра оказывалось хотя бы четыре человека, свободных от работы, они стелили одеяло и играли часами, в основном на свои будущие заработки. Система уже образовавшихся долгов была настолько сложна, что Ньют не мог думать о ней без головной боли. Джаспер Фант проиграл свое седло Дишу Боггетту, но Диш не стал его у него отнимать и разрешил пользоваться. - Тупице, который может проиграть свое седло, надо бы тыквой питаться, - заметил мистер Гас, когда услышал о проигрыше. - Никогда я никакой тыквы не ел, - ответил Джаспер. Ни Ньюту, ни парням Спеттл пока принимать участие в игре не разрешали. Те, кто повзрослее, чувствовали, что преступление обыгрывать молодых в самом начале их карьеры. Но иногда, когда колода оказывалась свободной, Ньют брал ее и они играли между собой. Шон тоже присоединялся к ним. Они играли на камушки, поскольку ни у кого денег не было. Общение с Шоном вызвало у Ньюта интерес к Ирландии. Шон утверждал, что трава там, как ковер. Это описание не слишком помогло Ньюту, никогда не видевшему ковра. У них в «Хэт крик» даже половиков не имелось, и вообще ничего зеленого. Ньют с трудом мог себе представить, как это все вокруг может быть покрыто травой. - Чем вы занимались в Ирландии? - спросил он. - Все больше картошку копали, - ответил Шон. - А разве там нет лошадей и коров? Шон немного подумал, но сумел вспомнить лишь дюжину коров вблизи деревни, расположенной на берегу моря. Холодными ночами он сам часто спал рядом с коровой, но понимал, что попробуй он улечься рядом с животным, которого в Америке зовут коровой, оно умчится миль на пятьдесят, прежде чем Шон успеет заснуть. - Там есть коровы, - сказал он, - только не так много. Там их некуда было бы деть. - А что вы тогда делаете со всей этой травой? - Да ничего, - ответил Шон. - Просто растет, и все. На следующий день, разжигая костер вместе с Пи и Дитцем, Ньют рассказал, что, по словам Шона, он брал корову в дом и спал вместе с ней. Дитц здорово развеселился, представив корову в доме. Пи минут на десять прекратил работу, пока обдумывал информацию. Пи никогда не спешил высказать свое мнение. - Капитан такого не позволит, - наконец произнес он. - Как ты думаешь, сколько времени придется добираться до севера? - спросил Ньют Дитца, признанного авторитета в вопросе о расстояниях. Хоть Дитц и рассмеялся по поводу коровы в доме, он за последние несколько дней растерял свою жизнерадостность. Он ощущал, что грядут перемены. Они уезжали из Лоунсам Дав, от спокойной налаженной жизни, и Дитц не мог понять, кому это нужно. Капитану вовсе не свойственны были поспешные поступки, а Дитцу казалось, что вот так сняться и податься на север - слишком поспешное решение. Обычно, раздумывая над приказами капитана, он с ними соглашался, но на этот раз не мог. Он ехал вместе со всеми, но радости от этого не испытывал. Он хорошо помнил одну истину, которую капитан много раз повторял, когда они еще были рейнджерами: продуманное начало - гарантия успеха всего дела. Теперь же ему казалось, что Колл позабыл свое собственное правило. Стоило Джейку Спуну объявиться, как капитан уже готов тронуться с места, причем с командой, собранной из случайных людей, кучей дикого скота и лошадьми, большая часть которых еще и наполовину не объезжена. Кроме того, на носу уже апрель, поздно отправляться в такую даль. Он бывал на равнинах летом и своими глазами видел, как быстро высыхают все водоемы. У Дитца возникло дурное предчувствие, что они ввязываются в тяжелое и длительное путешествие. А тут еще этот мальчишка, такой возбужденный, что про работу забывает. - Наколи ка щепок, - велел он. - Я бы насчет времени не стал волноваться. Все едино раньше осени мы туда не попадем. Дитц посмотрел на парня, надеясь, что тот вместе со щепками не отрубит себе ногу. Ньют неплохо управлялся с топором, но бывал рассеян, когда о чем то думал. Он не бросал дела, просто работал с отсутствующим видом, думая о чем то постороннем. И все же они были друзьями, он и Ньют. Парень был молод и полон надежд, Дитц же был старше и надежды подрастерял. Ньют иногда задавал столько вопросов, что Дитц смеялся, потому что он напоминал ему бак, из которого вместо воды лились вопросы. На некоторые Дитц отвечал, на другие нет. Он не рассказывал Ньюту все, о чем знал. Не говорил ему, что даже если жизнь кажется легкой, на самом деле она становится все тяжелее и тяжелее. Дитц любил свою работу, людей, с которыми вместе трудился, ему нравилось, что на вывеске есть его имя, но часто он грустил. Счастливее всего он был, когда сидел, прислонившись спиной к цистерне с водой, и следил за небом и постоянно меняющейся луной. Он знал нескольких человек, которые застрелились, что его сильно удивляло. Он полагал, что, наверное, они так поступили, оттого что не умели наслаждаться небом и луной и позволяли чувству разочарования, которое бывает у всех, взять над собой верх. Мальчик еще не знал, что такое разочарование. Хороший мальчик, ласковый, что те серые голуби, которые слетались на гравий позади сарая. Он старался выполнить любую порученную ему работу и если и беспокоился, то только потому, что боялся не угодить капитану. Впрочем, по этому поводу они все беспокоились, разве что за исключением мистера Гаса. У самого Дитца за эти годы случилось несколько неудач, и он чувствовал недовольство капитана чисто физически. - Во дает, - сказал Пи. - Джейк снова смылся. Не нравится ему клеймить коров. - Мистер Джейк, он вообще работать не любит, - хмыкнул Дитц. - Не только клеймить. Ньют продолжал колоть щепки, слегка обеспокоенный тем, что у Джейка такая плохая репутация. Все считали, что он отлынивает от работы. Мистер Гас работал еще меньше, но никто так к нему не относился. Ньют считал подобное положение странным и несправедливым. Джейк же только что вернулся. Вот отдохнет, тогда и примется за дела. Размышляя над этим, Ньют неловко замахнулся топором, и кусок мескитового дерева, который он пытался расколоть, отлетел в сторону и едва не попал Дитцу в голову. Он бы и попал, да вот только Дитц, похоже, хорошо к такой неожиданности подготовился и быстро уклонился. Ньют ужасно смутился: как раз тогда, когда он промазал по дереву, он подумал о Лорене. Он старался себе представить, как это - провести с ней целый день. Что они будут делать, весь день сидеть в салуне и играть в карты? Поскольку он ни разу с ней не говорил, ему трудно было представить, что бы они делали целый день, но ему нравилось об этом думать. Дитц не сказал ни слова, даже не бросил обвиняющего взгляда, но Ньют пришел в отчаяние. Бывали времена, когда Дитц был практически способен читать его мысли: что он подумает, если догадается, что Ньют мечтал о Лорене? Поэтому он напомнил себе, что Лорена теперь женщина Джейка, и постарался сосредоточиться на колке дров. 20Не успел Джейк войти в салун, как Лорена поняла, что он в дурном настроении. Он направился прямиком к бару и взял бутылку и два стакана. Она сидела за столом, развлекаясь с колодой карт. Было еще рано, и в салуне прохлаждались только Липпи и Ксавье, что было несколько странно. Обычно к этому времени здесь уже собиралось трое или четверо ковбоев из «Хэт крик». Некоторое время Лорена внимательно присматривалась к Джейку, чтобы понять, не она ли является причиной его плохого настроения. Ведь что ни говори, а она только нынешним утром продалась Гасу, и вполне вероятно, что Джейк каким то образом об этом узнал. Она была не из тех, кто рассчитывает, что им все сойдет с рук. Если ты что то делаешь и надеешься, что определенный человек об этом не узнает, как правило, он все узнает. Когда Гас обхитрил ее и заставил обслужить его, она знала, что рано или поздно это дойдет до Джейка. Липпи всего лишь человек, так что не многое из того, что она делала, оставалось неизвестным. Не то чтобы она хотела, чтобы Джейк узнал, но бояться она его не боялась. Он может ударить ее или застрелить Гаса: она поняла, что предсказать его действия не может, и это было одной из причин, почему она не возражала, чтобы он все узнал. Тогда она сможет узнать его получше, как бы он ни поступил. Но когда он уселся за стол и поставил перед ней стакан, она поняла, что не в ней причина хмурого выражения его лица. В его взгляде она не заметила враждебности. Лорена отпила пару глотков виски, но тут подошел Липпи и уселся за стол с таким видом, будто его пригласили. - Как я вижу, ты пришел один, - сказал Липпи, сдвигая грязный котелок на морщинистый лоб. - Именно, и, видит Бог, я хочу и остаться один, - раздраженно проговорил Джейк, взял бутылку, стакан и не говоря ни слова начал подниматься по лестнице. Лорена рассердилась на Липпи, потому что в комнате было еще очень жарко и она предпочла бы остаться в салуне, где хотя бы чувствовался легкий ветерок. Но раз Джейк так разозлен, ей ничего не остается, как тоже идти наверх. Она сердито посмотрела на Липпи и встала, удивив его так, что у него отвисла нижняя губа. - Чего ты на меня так смотришь? - спросил он. - Я тебя не выдавал. Лорена промолчала. Взгляд был куда красноречивее слов, если дело касалось Липпи. Потом, не успела она войти в комнату, как Джейк решил, что хочет ее, причем в темпе. Взбираясь по лестнице, он успел выпить полстакана виски, а хорошая доза спиртного почти всегда возбуждала в нем желание. Он был весь в пыли после целого дня общения со скотом и в другое время обязательно бы помылся или хоть смыл грязь с лица и рук в тазике, но на этот раз он не стал ждать. Он даже попытался поцеловать ее, не снимая шляпы, из чего ничего путного не вышло. Шляпа была такой же пыльной, как и он сам. Пыль попала ей в нос, и она чихнула. Такая торопливость была ему не свойственна, он отличался капризностью и иногда жаловался, что простыни недостаточно чистые. Но в этот раз он, казалось, не замечал, что пыль падает с него на пол. Когда он расстегнул штаны и вытащил рубашку, на пол посыпался песок. Ночь выдалась душной, а на Джейке было столько песка, что, когда они закончили, кровать оказалась такой грязной, будто они валялись на земле. Даже на ее животе виднелись полоски грязи, где пыль смешалась с потом. Она не слишком возражала - все лучше, чем тучи комаров и дым. Джейк заметил грязь только тогда, когда сел и потянулся за бутылкой виски. - Черт, ну и грязный же я, - ругнулся он. - Надо было искупаться в реке. - Он вздохнул, налил себе виски и уселся, прислонившись спиной к стенке, лениво проводя рукой по ее ноге. Лорена ждала, время от времени отпивая из своего стакана. Джейк выглядел усталым. - Ох уж эти парни, - сокрушался он. - Всю плешь мне проели. - Какие парни? - спросила она. - Колл и Гас. Только потому, что я упомянул о Монтане, они хотят, чтобы я помог им гнать туда скот. Лорена не сводила с него глаз. Он смотрел в окно и старался не встречаться с ней взглядом. - Будь я проклят, если соглашусь, - продолжал он. - Не хочу крутить хвосты коровам. Колл почему то решил двинуть туда, ну и пусть его. Лорена понимала, что ему нелегко подвести Гаса и капитана. Наконец он взглянул на нее с печалью во взоре, как будто просил найти способ помочь ему. Потом лениво усмехнулся. - Гас считает, что мы должны пожениться. - Я бы лучше поехала в Сан Франциско, - сказала Лорена. Джейк снова погладил ее ногу. - И поедем, - уверил он. - Но только подумай, какие у Гаса идеи! Он считает, что я должен взять тебя с собой, если соглашусь отправиться с ними. Он снова посмотрел на нее, как будто пытаясь угадать ее мысли. Лорена молча выдержала его взгляд. Он выглядел усталым, рубашка расстегнута, но опасным он не казался. Трудно сказать, чего он сам боялся. Он в компании мужчин раздувался от гордости как индюк, быстро выходил из себя и был скор на оскорбления. Но здесь, в ее постели, в расстегнутой одежде, он вовсе не казался крутым. - Чем это Гас занимался весь день? - спросил он. - Он где то пропадал до самого вечера. - Тем же, что и ты только что, - ответила Лорена. Джейк поднял брови, особенно не удивившись. - Так я и знал, надо же, какой поганец, - проговорил он. - Оставил меня работать, чтобы самому можно было явиться к тебе. Лорена решила все рассказать. Хуже будет, если он узнает от кого нибудь другого. Кроме того, она, хоть и являлась его возлюбленной, не считала его своим хозяином. Он только спал с ней и все, вот разве научил ее получше играть в карты. - Гас предложил мне пятьдесят долларов, - сообщила она. Джейк снова устало поднял брови с таким видом, как будто его уже ничего не удивляет. Ее это слегка рассердило. С чего это он ведет себя так, будто все знает наперед? - Он ведет себя с деньгами по дурацки, - заключил Джейк. - Я ему отказала, - заявила Лорена. - Объяснила, что я теперь с тобой. Джейк на мгновение оживился и закатил ей оплеуху с такой резвостью, что она и опомниться не успела. Хотя оплеуха была увесистой, злобы в ней не чувствовалось, во всяком случае, не сравнить с тем, как ее отделывал Тинкерсли. Джейк ударил ее только раз, как будто так полагалось по правилам игры. Затем глаза его снова потускнели и он посмотрел на нее с усталым любопытством. - Полагаю, он свое получил, - заметил он. - Если нет, можешь дать мне сдачи. - Мы кинули карты, и он смухлевал, - объяснила Лорена. - Доказать не могу, но уверена. И он таки дал мне пятьдесят долларов. - Я должен был предупредить тебя никогда не играть в карты с этим старым прохвостом, - сказал Джейк. - Если, конечно, ты не собираешься пойти ему навстречу. Он мошенничает в карты лучше, чем кто либо. Он не часто это делает, но, уж если делает, его не поймаешь. - Он стер немного грязи с ее живота. - Теперь, когда ты разбогатела, можешь одолжить мне двадцатку, - добавил он. - С чего бы это? Ты эти деньги не заработал и мне не помешал. Кроме того, у него были деньги, выигранные в карты. Если Лорена что и знала твердо, так это то, что мужикам не следует давать деньги. Иначе они рано или поздно начнут тобой торговать. Джейк развеселился. - Тогда оставь себе, - согласился он. - Но если бы это был кто другой, а не Гас, я бы тебя пристрелил. - Если бы узнал, - заметила она, поднимаясь. Пока она снимала простыни, Джейк стоял у окна. Он продолжал прикладываться к виски, но о Монтане больше не упоминал. - Так ты пойдешь со стадом? - спросила она. - Еще не решил, - ответил он. - Раньше понедельника они не двинутся. - Я хочу уехать вместе с тобой, - заявила она. - Со стадом или без. Джейк оглянулся. Она стояла в рубашке, на щеке красное пятно от его пощечины, которая, судя по всему, не произвела на нее никакого впечатления. До чего же быстро с этими бабами все происходит. Еще второй раз не взглянул, а они уже спорят и указывают тебе, что делать. - Ты здорово будешь выглядеть в ковбойском лагере, - заметил он. - Все эти клятые ковбои и так в тебя влюблены. Если ты поедешь с нами, мне придется перестрелять половину, пока мы доберемся до Ред Ривер. - Они не станут ко мне приставать, - уверенно сказала она. - Разве что у одного Гаса хватит смелости. Джейк хмыкнул. - Ага, этот захочет бросать карты дважды в день. Чем старше он становился, тем труднее ему было находить легкие пути в жизни. С одной стороны, были его друзья, которые чего то от него ждали; с другой - Лори, которая ждала совсем другого. У него самого не было твердой уверенности в том, что же именно он хочет делать, хотя ему всегда казалось, что было бы приятно пожить в теплом городе, где можно поиграть в карты. Разумеется, неплохо при этом иметь под боком хорошенькую бабенку, но это не означало, что стоит тащить эту женщину в Сан Франциско. Конечно, можно дать деру; никто его цепью к кровати не приковывал, да и к друзьям тоже. Вон она, Мексика, из окна видать. Но что это даст? В Мексике еще хуже, чем в Техасе. Мексиканцы взяли себе в привычку вешать техасцев в порядке компенсации за тех мексиканцев, которых повесили техасцы. Если кроме петли ему ничего не светит, то пусть уж это лучше произойдет в Арканзасе. Лорена смотрела на него каким то странным горящим взглядом. И не потому, что он закатил ей пощечину. Он чувствовал, что она читает его мысли. Почему то все женщины умели читать его мысли. По настоящему ему удалось обвести вокруг пальца только одну, рыженькую женщину, очень душевную, но вовсе без мозгов. С Лореной номер не пройдет. Ее взгляд за ставил его занять оборонительную позицию. Другой бы избил ее до синяков за то, что она сделала днем. И ведь даже не попыталась скрыть. Она играла по собственным правилам. Ему пришло в голову, что она вполне в состоянии прикончить шерифа из Арканзаса, если дело до этого дойдет. Она не остановится, если все еще будет в Джейке заинтересована. - Нечего тебе там стоять и дуться, - сказал он. - Я не собираюсь сбегать. - Я не дуюсь, - заметила Лорена. - Это ты злишься. Ты не хочешь оставаться и не хочешь трогаться с места. Джейк печально посмотрел на нее. - Я уже там побывал. Там нелегко. Почему бы нам не отправиться в Сан Антонио и не поиграть немного? - Тинкерсли возил меня туда, - ответила Лорена. - Я не хочу возвращаться. - Тебе не угодишь, - заметил Джейк, неожиданно раздражаясь. - Неправда, - возразила Лорена. - Ты меня вполне устраиваешь. Но я хочу в Сан Франциско, как ты обещал. - Ну, если не хочешь в Сан Антонио, то есть Остин или Форт Уэрт, куда значительно легче добраться, чем в Сан Франциско. - Меня трудности не пугают. Давай просто поедем. Джейк вздохнул и предложил ей еще виски. - Ложись, - предложил он. - Я потру тебе спину. - Не надо мне тереть спину. - Лори, не можем же мы уехать сегодня, - заметил он. - Я лишь предлагаю помириться. Ей не хотелось так сильно давить на него, но нужно было, чтобы он принял решение. Слишком много дней и ночей она провела в этой душной маленькой комнатенке. Лорена поняла это, когда снимала грязные простыни. Ей приходилось часто менять простыни, потому что мужчины, которые на них лежали, были такими же грязными, как Джейк сегодня. Ей все надоело. Но теперь с этим покончено. Ей хотелось выбросить простыни вместе с матрасом и кроватью прямо в окно. Она покончила со всем, что связано с этой комнатой, и пусть Джейк Спун об этом знает. - Радость моя, ты выглядишь так, будто у тебя лихорадка, - сказал Джейк, не отдавая себе отчета в том, что ей не терпится покончить с Лоунсам Дав и всем, что с ним связано. - Если ты уж так настроилась, наверное, придется поехать, но мне совсем не улыбается жить в лагере вместе с ковбоями. Мы можем ехать с ними днем и разбивать свой собственный лагерь на ночь. Лорена вздохнула с облегчением. Ей было безразлично, где разбивать лагерь. Джейк уже начал говорить о Денвере и о том, что если они доберутся до него, то оттуда легко попасть в Сан Франциско. Она слушала вполуха. Джейк помылся, как мог, в тазике. У нее имелась всего одна запасная простыня, и она постелила ее, пока он мылся. - Поедем завтра, - предложила она. - Но ребята стартуют в понедельник, - напомнил он ей. - Это же не наше стадо, - возразила она. - Почему мы должны его ждать? Что то отличало ее от других. Красивое лицо, красивое тело, но плюс к этому отстраненность, какой он не встречал ни в одной другой женщине. Такие горы бывают, например Бигхорн. Воздух вокруг них настолько чист, что ты можешь ехать к ним несколько дней и так и не приблизиться. Но если ты упорен, то в конце концов доберешься. Но он не был уверен, что сможет когда либо добраться до Лори. Даже когда она отдавалась ему, между ними сохранялось расстояние. И все же она его не отпускала. Когда они задули лампу, лунный свет, проникающий через окно, осветил их тела. Лори разрешила ему потереть себе спину, поскольку ему это доставляло удовольствие. Спать ей не хотелось. Мысленно она уже уехала из Лоунсам Дав; она ждала, когда закончится ночь и они смогут тронуться в путь. Джейку надоело тереть ей спину, и он попытался перевернуть ее, чтобы еще раз овладеть ею, но она не позволила. Она оттолкнула его, что ему вовсе не понравилось. - Ну что теперь? - спросил он. Лори промолчала. Говорить было нечего. Он сделал еще попытку, и она снова оттолкнула его. Она знала, он терпеть не может, когда ему отказывают, но ей это было безразлично. Придется ему подождать. Слушая его тяжелое, прерывистое дыхание, она сначала подумала, что он попробует взять её силой, но он такой попытки не сделал. Обиделся, но вскоре начал зевать. Вертелся и крутился, надеясь, что она смилостивится. Время от времени он как будто случайно утыкался ей в бедро. Но все таки он весь день работал и устал, поэтому вскоре заснул. Лори лежала без сна, глядя в окно, и ждала, когда наступит утро и они смогут тронуться в путь. 21Джейк проснулся вскоре после восхода солнца и обнаружил, что Лорена уже встала. Она сидела в ногах кровати и смотрела, как первые солнечные освещают заросли мескитового дерева. Ему хотелось спать, он бы с радостью проспал несколько дней, ничего бы не решал, ни с каким скотом не возился, просто бы дремал и все. Но даже над своим сном он не был хозяином. Мысль о том, что надо вставать и уезжать из города, причем вместе с Лори, мучила его и враз покончила с его сонливостью. Минуту другую он наслаждался тем, что спит на матрасе. Пусть он набит соломой, но все лучше, чем то, чем Джейк будет располагать в ближайшие несколько месяцев. Потому что тогда это будет лишь земля, вне зависимости от погоды. Он минуту задумчиво смотрел на Лори и прикидывал, не передумает ли она, если он попытается напугать ее индейцами. Но когда он приподнялся на локте и посмотрел на нее, освещенную первым светом дня, ему расхотелось ее отговаривать. Разумеется, это слабость с его стороны, но он не любил разочаровывать женщин, даже если в конечном счете имел в виду их же собственную пользу. По меньшей мере, он не мог их разочаровывать, говоря правду прямо в лицо. Он предпочитал сбегать, но понимал, что еще не готов бросить Лори. Ее красота окончательно разбудила его, а ведь она просто глядела в окно, и ее длинные золотистые волосы струились по плечам. На ней была хлопчатобумажная изношенная сорочка, которую давно уже надо выбросить. Ни одного приличного платья, ничего, что бы подчеркнуть красоту, и все же мужики на границе не ленились проехать тридцать миль до салуна, чтобы сидеть и смотреть на нее. У нее был такой вид, будто она еще не начала жить, лицо свежее, не типичное для ее профессии. Ему пришла в голову мысль, что на пару они могли бы неплохо устроиться в Сан Франциско, если только им удастся туда попасть. Там много богатых людей, и красота Лори вскоре привлекла бы их. - По тебе не скажешь, что ты передумала, - заметил он. - Похоже, мне надо вставать и идти покупать тебе лошадь. Она дала ему те самые пятьдесят долларов Гаса. - Черт, да все они мне не нужны, - сказал он. - Тут в городишке не найдется лошади за такую цену, если не считать кобылы Колла, а она не продается. Но деньги взял, подсмеиваясь в душе, что на деньги Гаса он купит лошадь для поездки Лорены в Монтану, или куда они там еще соберутся. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что Гас обязательно как нибудь исхитрится, но никогда не разрешит ему иметь женщину полностью только в своем распоряжении. Как понимал Джейк, Гас больше всего на свете любил соперничество. А что касается участия в этом Лори, что же, это освобождало его от некоторой доли ответственности за нее. Если она хочет сохранить свою независимость, то и он имеет на это право. Лорена продолжала смотреть в окно. Как будто мысленно уже покинула Лоунсам Дав и отправилась в путь. Джейк сел и обнял ее. Ему нравилось, как от нее пахло по утрам; нравилось нюхать ее шею и плечи. Она не от толкнула эти его утренние ухаживания, но никак и не поощрила. Она ждала, когда он отправится покупать лошадь, и перебирала в уме то, что сможет взять с собой. Вещей у нее почти не было. Больше всего она любила перламутровую гребенку, которую купил ей Тинкерсли, когда они только что приехали в Сан Антонио. У нее также было тоненькое золотое колечко, когда то принадлежавшее ее матери, и пара других пустяков. Ей никогда не нравилось покупать вещи. В Лоунсам Дав это значения не имело, поскольку покупать там все равно было почти что нечего. Джейк сидел и почесывался, принюхиваясь к Лорене и надеясь, что она снизойдет, но, поскольку она этого не сделала, он наконец оделся и направился хлопотать насчет лошадей и вещей, необходимых в дорогу. Не успел Джейк уйти, как неожиданно для Лорены раздался робкий стук в дверь. Она приоткрыла ее и увидела Ксавье, который стоял на лестнице и плакал. Вид у него был такой, как будто наступил конец света, по щекам текли слезы и капали на рубашку. Она ничего не понимала, но, поскольку была не одета, не хотела его впускать. - Так Джейк правду говорит? - спросил он. - Вы сегодня уезжать? Лорена кивнула. - Мы едем в Сан Франциско. - Я хочу на тебе жениться, - взмолился Ксавье. - Не уезжай. Если ты уедешь, я не хотеть жить. Я сжечь это заведение. Все равно это сущая помойка. Я завтра его сжечь. Ну что же, подумала она, это твое заведение. Жги, если хочешь. Но промолчала. Ксавье всегда был с ней добр. Он дал ей работу, когда у нее не было ни гроша, и всегда исправно платил, если пользовался ее услугами. И вот он стоял на ступеньках такой расстроенный, в слезах, так что почти не видел ее лица. - Я уезжаю, - сказала она. Ксавье в отчаянии потряс головой. - Но Джейк все неправда, - взмолился он. - Я его знать. Он тебя где нибудь бросать. Ты никогда не попадай в Сан Франциско. - Попаду, - возразила Лорена. - Если не с Джейком, так с кем нибудь другим, но попаду. Он покачал головой. - Ты где нибудь умереть, - лепетал он. - Он тебя возить не туда. Мы можем жениться. Я продавать это место. Мы можем ехать в Калвестон и потом на корабль, до Калифорния. Я там купить ресторан. У меня есть деньги Терезы. Мы будем держать чистый ресторан, со скатерть. Тебе не придется больше обслуживать мужчин. «Но мне придется обслуживать тебя», - подумала она. - Пусти меня, - взмолился он снова. - Я дать тебе все… больше, чем Гас. Она покачала головой. - Джейк тебя убьет, уходи. - Не могу, - все еще рыдал он. - Я по тебе умереть. Если он меня убить, я только рад. Я дам тебе все, что ты хотеть. Она снова покачала головой, не зная, что и думать. Она видела и раньше, что у Ксавье бывают приступы, но то обычно были приступы гнева. Здесь совсем другое. Грудь его вздымалась, а из глаз катились слезы. - Ты должна выходить за меня, - продолжал он. - Я с тобой буду хороший. Я не такой, как эти мужчины. Я иметь манеры. Ты увидеть, как я могу быть добрый. Я тебя никогда не бросать. Ты иметь легкий жизнь. Лорена продолжала качать головой. Самое интересное из того, что он сказал, было насчет судна. Она не слишком разбиралась в географии, но знала, что Галвестон ближе, чем Денвер. Почему Джейк хочет ехать верхом в Денвер, когда можно сесть на судно? - Ты лучше уходи, - повторила она. - Не хочу, чтобы Джейк застал тебя здесь. Он может тебя пристрелить. - Нет! - воскликнул Ксавье. - Это я застрелить его! У меня есть ружье. Я его застрелить, когда он приходить, если ты меня не впустишь. Лорена не знала, что и думать. Он совсем рехнулся и не собирался уходить с лестницы. И ружье у него действительно было. Вряд ли Джейк позволит такому жалкому человеку, как Ксавье, пристрелить себя, но, если он сам застрелит Ксавье, дело будет обстоять так же плохо. Хватит с него этой истории с убийством в Арканзасе. Возможно, если произойдет стрельба, им и уехать не удастся, а вид Ксавье говорил, что он готов на все. Тут он начал вытаскивать из карманов деньги. Трудно сказать, сколько там было, но наверняка намного больше, чем пятьдесят долларов. Может, даже все сто. При виде денег она почувствовала усталость. Как бы она ни старалась жить, какие бы планы ни строила, всегда найдется мужчина, который будет смотреть на нее и протягивать деньги. Она надеялась, Джейк положил этому конец, но ошиблась. Разговоры Джейка об убийстве - пустая болтовня. Если бы она была ему так дорога, он пристрелил бы Гаса, неважно, друг он ему или нет. Трудно даже представить, что он может застрелить Ксавье. Скорее всего, даст ей еще одну оплеуху и забудет об этом. - Пожалуйста, - молил Ксавье. - Пожалуйста. Ты мне нужна. Может, он тогда успокоится, подумала она, открывая дверь. К тому же он, когда приходил к ней, проделывал все со скоростью кролика. - Я не собираюсь мять постель, - заявила она. - Это последняя простыня. Ксавье не возражал. Он положил деньги на маленький комод и повернулся к ней. Лори закрыла дверь и прислонилась к ней, подняв рубашку. Ксавье с благодарным видом спустил штаны. Вскоре его ноги так дрожали, что она боялась, он свалится, так и не закончив. Но он устоял. Когда он кончил, на мгновение положил голову ей на грудь, измочив ее слезами. Затем он отступил на шаг и подтянул штаны. - Прощай, - сказал он. - Я еще не уехала, - заметила она. - Мы только днем поедем. Ксавье взглянул на нее еще раз и вышел. Его взгляд напугал ее. Он напомнил ей взгляд отца, когда тот умирал в Батон Руж. Она смотрела, как Ксавье спускается по лестнице. Он пробыл у нее в комнате не больше двух минут, а вся ее рубашка была мокра от его слез. Мужчины вообще странный народ, а Ксавье самый странный из них. Когда он спустился вниз, она повернулась и спрятала деньги. Еще одна тайна от Джейка. 22В тот же день, ближе к вечеру, когда ковбои сидели за приготовленным Боливаром ужином, Август поднял глаза от тарелки и увидел въезжающих в лагерь Джейка и Лорену. Они ехали на хороших лошадях и вели за собой еще одну, нагруженную вещами. Самое удивительное, на Лорене были брюки. Насколько он помнил, ему еще не приходилось видеть женщину в брюках, а он считал себя вполне опытным человеком. Колл сидел к ним спиной и не видел их, но кое кто из парней заметил сразу. Вид женщины в брюках привел их в такую растерянность, что они не знали, в какую сторону смотреть. Большинство с усиленным вниманием занялись бобами. Диш Боггетт побелел как полотно, молча встал, взял свою ночную лошадь и направился к стаду, которое паслось в долине. Уход Диша привлек внимание Колла. Он оглянулся и увидел приближающуюся пару. - Это тебя надо благодарить, - сказал он Гасу. - Согласен, моя идея, - признался Гас. Он знал, что его друг весь кипит от ярости, но сам он считал, что такая ситуация немного разнообразит жизнь. В последнее время с этим было туго. В последний раз они смеялись, когда полудикая лошадь занесла Аллена О'Брайена прямо в колючие кусты. Когда он оттуда выбрался, у него даже в бороде застряли колючки. Но то была привычная ситуация, поскольку лошадей еще не успели достаточно хорошо объездить, а колючих кустов кругом в избытке. Женщина в брюках - это уже совсем необычное явление. Джейк подъехал прямо к костру, хотя по его по ведению Август видел, что он нервничает. - Привет, ребята, - сказал он. - Покормите нас? - Конечно, - ответил Август. - Мы тебе рады, как лишним деньгам, Джейк. И Лори тоже. Колл молча наблюдал за происходящим, не в состоянии решить, кто его больше злит, Гас или Джейк. Разумеется, Джейк должен был знать, что нельзя приводить женщину в ковбойский лагерь. Мир в лагере сохранить было нелегко и без женщины, из за которой они обязательно станут ссориться. - Вудроу, ты ведь знаком с Лори? - спросил Джейк, хотя хорошо знал, что это не так. Он всегда нервничал, когда Колл молчал. - Мы не встречались, - ответил Колл, прикасаясь к шляпе, но не глядя на женщину. Он не хотел ругаться с Джейком в присутствии работников, а вокруг костра прохлаждались все, кроме Диша и двух парней Рейни. Во всяком случае, они прохлаждались до приезда Джейка и Лори. Теперь они сидели напряженно, как в церкви. Некоторые казались парализованными. На какое то мгновение единственным звуком было звяканье удил, когда лошадь под женщиной наклонила морду. Август подошел, чтобы помочь Лорене спешиться. При виде сидящих как статуи парней ему захотелось расхохотаться. Даже неожиданное появление индейцев не произвело бы на них такого впечатления. Он узнал вороную, на которой сидела Лори. Она принадлежала молодой вдове Памфри. - Вот не думал, что Мэри расстанется со своей ко былой, - проговорил он. - Джейк купил ее, - ответила Лорена, благодарная Гасу за предложенную помощь. Джейк даже ни разу не взглянул на нее после того, как они въехали в лагерь. Ей никогда раньше не приходилось видеть капитана Колла вблизи, но она чувствовала, что Джейк его здорово побаивается. Ее огорчило, что с самого начала ей пришлось полагаться на помощь Гаса. Он подвел ее к костру, проследил, чтобы она получила полную тарелку, и при этом все время говорил, в основном нахваливая кобылу Памфри. Джейк последовал за ними и тоже взял еды, но проделал все это молча. И все равно до чего же приятно было уехать из Лоунсам Дав. Ксавье она так больше и не видела. Когда они собирались, салун был пуст. Надеть брюки предложил Джейк. Он когда то знал в Монтане женщину, которая носила брюки. Пока Джейк привязывал вещи к лошади, на крыльцо вышел Липпи и еще раз помахал в ее сторону губой. - Я тебя не выдавал, Лори, - повторил он. Казалось, он тоже сейчас заплачет. Ничего тебе другого не остается, подумала она. Он снял котелок и все вертел и вертел его в руках, пока это не вывело ее из себя. - Извиняйте за еду, - сказал Август. - Бол научился класть в еду приправу, но научиться готовить забыл. Боливар удобно устроился около колеса фургона и не обратил внимания на выпад. Он все колебался, ехать ему или нет. Он не любил путешествовать, от одной мысли об этом ему становилось тоскливо. Но не хотелось и возвращаться в Мексику, потому что жена его была им недовольна, о чем напоминала ему каждый день. Он не мог понять, что ей нужно, ведь у них такие красивые дети, но, что бы это ни было, он не мог ей этого дать. Дочек он обожал, но они скоро выйдут за муж и уйдут из дома, и тогда ничто не защитит его от жены. Вполне возможно, если он вернется домой, то пристрелит ее. Он однажды застрелил раздражавшую его лошадь прямо под собой. Любому терпению иногда приходит конец. Он выстрелил лошади как раз между ушами, а потом едва сумел снять с нее седло, поскольку она упала. Так что вполне вероятно, что он и жену так же застрелит, если вернется домой. Ему неоднократно хотелось пристрелить кого нибудь из работников «Хэт крик», но он сдерживался, поскольку знал, что немедленно получит пулю в ответ. Каждый день он собирался вернуться домой, да все никак не решался. Проще остаться и крошить пару тройку змей в котел, чем слушать брюзжанье своей жены. Так он и жил, день за днем, не обращая внимания на разговоры. Такой роскоши дома у него не будет, потому что невозможно игнорировать ворчащую женщину. Джейк ел, не ощущая вкуса, и все жалел, что вернулся в Лоунсам Дав. Если Колл будет так явно выражать свое недовольство, поездка на север не сулит ничего приятного. Он намеревался отвести Колла в сторону и спокойно все обсудить, но не знал, какие именно слова подобрать. Колл своим молчанием умел сбить его с толку, хотя, с точки зрения Джейка, некоторые мысли Колла были стоящими. Пока они ели, стало совсем темно. На дальнем конце стада Шон О'Брайен запел свою ночную песню, ирландскую, но слова к ним не доносились. Однако мелодия в тихой ночи была хорошо слышна, и почему то, слушая ее, Ньюту всегда хотелось плакать. Он сидел, неестественно выпрямившись, в нескольких футах от Лорены. Впервые он видел ее вблизи, едва смел поднять на нее глаза, хотя и понимал, что в такой темноте это вполне безопасно. Он и не представлял себе, что она так красива, но счастливой она ему не показалась. Ему было больно видеть ее несчастной, а песня только усиливала его тоску. Глаза Ньюта наполнились слезами. Неудивительно, что Шон так много плачет, подумал Ньют, его песни наводят на грустный лад, даже если не разбираешь слов. - Этому стаду повезло, - заметил Август. - Это в каком смысле? - несколько обиженно поинтересовался Джейк. В определенном настроении он мог выносить болтовню Гаса, но, если был не в духе, у него возникало желание взять ружье и пристрелить Августа. Такой громкий голос, как у Гаса, мешал думать, особенно когда вообще думать было затруднительно. Но больше всего раздражала постоянная жизнерадостность Гаса, как будто не было в мире ничего такого, что могло бы его огорчить. Когда вокруг одни неприятности, вид Гаса, которого, казалось, ничто не касалось, раздражал безмерно. - Так ведь это единственное стадо, которому поют сразу два баритона, - объяснил Гас. - Он так печально поет, - произнес Нидл Нельсон, на которого голос Шона действовал так же, как и на Ньюта. Он вспоминал мать, умершую, когда ему было восемь лет, а также любимую маленькую сестренку, которую унесла лихорадка всего четырех лет от роду. - Такова уж ирландская натура, - сказал Август. - Да нет, все дело в Шоне, - вмешался Аллен. - Просто он плакса. Подошел Колл. Он считал, что должен выяснить, что собирается делать Джейк. - Ну, Джейк, какие же у тебя планы? - спросил он весьма официально. - Да мы решили пока попытать счастья в Денвере, - ответил Джейк. - Мне кажется, нам обоим придется по душе прохладная погода. - Путь будет тяжелым, - заметил Колл. - Зачем ты это Джейку говоришь? - удивился Август. - Он немало попутешествовал, его трудности не пугают. Он не любитель пуховых перин. Гас хотел сострить, потому что именно пуховые перины и предпочитал Джейк. Но разговор велся на таком серьезе, что никто не обратил внимания на его выпад. - Я надеялся проделать этот путь с вами, - признался Джейк, опустив глаза. - Мы собираемся разбивать свой собственный лагерь, так что не будем мешать. Можем даже помочь немного, если будет нужда. С водой на равнине туго. - Если бы я предпочитал воду, то, наверное, остался бы на речном судне, - заметил Август. - И вы, парни, лишились бы на все эти годы изысканной беседы. - Черт, да твои разговоры стоили мне десяти лет жизни, - парировал Джейк. - Что то ты сердит сегодня, Джейк, - печально констатировал Август. - Наверное, тебе жаль уезжать, ты здесь так легко выигрывал. Пи Ай осторожно точил свой нож о каблук сапога. Хотя они здесь были в полной безопасности, Пи уже начал сниться тот огромный индеец, который преследовал его во сне долгие годы. Сны были такими страшными, что он начал спать с ножом в руке, чтобы привыкнуть до того времени, когда они попадут в индейские края. В связи с этой мерой предосторожности у молодых ковбоев, в чьи обязанности входило будить Пи на ночную смену, возникли некоторые проблемы. Они боялись, что он может их прирезать. Особенно беспокоился Джаспер Фант. Джаспер вообще был чуток к опасности. Обычно он предпочитал будить Пи, пиная его ногой, хотя даже такой способ не был полностью безопасен - Пи отличался высоким ростом и вполне мог успеть вскочить и сделать рывок. Посему Джаспер решил, что лучше всего кидать в него небольшими камушками, хотя другие ковбои отнеслись презрительно к такой осторожности. - Я бы не хотел пропустить твои разговоры, Гас, - сказал Пи, хотя с ходу он вряд ли вспомнил бы хоть что нибудь из того, что все эти годы говорил Гас. Что он хорошо помнил, так это то, как вечер за вечером дремал под звук голоса Гаса. - Я готов двигаться, если мы вообще собираемся сниматься с места, - заявил Гас. - У нас скота на пять ранчо хватит. Колл знал, что он прав, но ему трудно было отказаться от искушения еще раз сделать набег на Мексику и пригнать еще немного скота. Сейчас, когда Педро Флорес умер, это было проще пареной репы. - Жаль, что ты такой независимый, Джейк, - проговорил Август. - Если бы ты поехал с нами, ты бы еще успел стать крупным животноводом. - Нет уж, лучше буду бедным, чем стану глотать эту пыль, - возразил Джейк, вставая. Лори тоже встала. Она чувствовала, что возвращается молчание. Все эти мужики, которые следили за ней, причем делали вид, что смотрят в другую сторону, были причиной его возвращения. Только некоторые осмеливались смотреть прямо на нее. Большинство делали это исподтишка. Среди них она чувствовала себя хуже, чем в салуне, где у нее по крайней мере была отдельная комната. В лагере ей только и оставалось, что сидеть и безучастно слушать разговоры. - Надеюсь, нам удастся разбить лагерь где нибудь повыше, - предположил Джейк. - Не хотелось бы устраиваться по ветру от этих вонючих животных. - Господи, Джейк, если ты такой нежный, то шел бы лучше в парикмахеры, - развеселился Август. - Там можно целый день нюхать помаду для волос и туалетную воду, никаких тебе неприятных запахов. - Он подошел и помог Лорене сесть на лошадь. Вороная кобыла нервничала и косила глазом. - Может, еще и пойду в парикмахеры. - Джейк разозлился, что Гас снова помог Лорене. Придется ей научиться самой садиться на лошадь, ведь впереди тысячи миль пути. - Надеюсь, вы вернетесь к завтраку, - пригласил Август. - Мы завтракаем за час до восхода. Как ты помнишь, Вудроу Колл обожает длинный рабочий день. - Кстати, мы собираемся заказывать завтрак в гостинице, пусть присылают, - саркастически заметил Джейк, пришпоривая лошадь. Колл раздраженно следил за их отъездом. Август заметил это и хмыкнул. - Даже ты не можешь помешать случаться неприятным вещам, - произнес он. - Джейка до определенного предела можно контролировать. А Лори - женщина. Ее вообще нельзя контролировать. Колл не желал спорить на эту тему. Он взял ружье и вышел из освещенного круга, чтобы немного побыть одному. Проходя мимо фургона, он наткнулся на Ньюта, который, по всей видимости, терпел, пока в лагере находилась женщина, а теперь решил оправиться. - Извините, капитан, - сказал он. - Ты бы пошел и нашел Диша, - велел Колл. - Не знаю, с чего это он взял и уехал. Не его смена. Думаю, мы завтра тронемся. Всего скота из Мексики нам не забрать. Он немного постоял молча. Настроение пройтись прошло. Ньют удивился. Капитан никогда не обсуждал с ним свои планы, а ему показалось, что решение двинуться в путь было принято только что здесь, за фургоном. - Капитан, - спросил Ньют, - а как он далеко, север? - Он не мог перестать думать об этом, и, поскольку капитан не отошел сразу, вопрос выскочил сам собой. Ньют немедленно пожалел, что задал такой глупый вопрос. - Наверное, это здорово далеко, север, - продолжил он, чтобы освободить капитана от необходимости отвечать. Коллу пришло в голову, что им следовало бы уделять больше внимания образованию парнишки. Он, похоже, считал, что север - это какое то место, не направление. Еще один промах Гаса, считавшего себя талантливым учителем, хотя он редко говорил кому либо что то такое, что необходимо было знать. - Это значительно дальше, чем те места, где ты был, - пояснил Колл, не уверенный, что парень вообще где нибудь был. Возможно, он когда то побывал в Пиклс Гэп. - Ой, я был на севере, - обрадовался Ньют, не желающий, чтобы капитан думал, что он вообще не путешествовал. - Я был на севере, прямо в Сан Антонио, помните? Теперь Колл вспомнил: Дитц однажды брал парня с собой. - То место, куда мы едем, значительно дальше, - заключил он. 23- Увы, я буду скучать по Ванзу, - сказал Август, когда они с Коллом ели свой бекон в предрассветных сумерках. - И еще я буду скучать по своей печке. Надо было тебе собраться уезжать, когда мое тесто в самом соку. - Мне всегда казалось, что нужно иметь более вескую причину, чтобы жить где то, чем возможность печь лепешки, - заметил Колл. - Хотя, признаю, лепешки ты печешь хорошие. - Еще бы ты не признал, поел ты их достаточно, - проговорил Август. - Мне все же кажется, что нам следовало взять в аренду город и забрать его с собой. Тогда у нас был бы хороший бармен и человек, что может играть на пианино. Когда Колл неожиданно решил немедленно тронуться в путь, Август почувствовал, что начал жалеть о вещах, к которым он хоть и не был так уж сильно привязан, но которых явно не хотел лишаться. - Как насчет колодца? - спросил он. - Еще месячишко, и мы бы его закончили. - Мы? - удивился Колл. - Это когда же ты копал колодец? Он огляделся и, к своему удивлению, увидел, что обе свиньи Августа лежат под фургоном и похрюкивают. В темноте он сначала подумал, что это храпит Боливар. - Кто привел сюда этих клятых свиней? - спросил он. - Полагаю, они нас выследили, - ответил Август. - Очень сообразительные свинки. - Ты что, и их хочешь взять? - Это все еще свободная страна, - заметил Август. - Пусть присоединяются, если не возражают против некоторых неудобств. Интересно, где Джейк разбил лагерь? В этот момент в лагерь вернулась уже отработавшая смена - Ньют, Пи, Диш Боггетт и Джаспер Фант, плюс еще один человек, который в этой смене не работал. - Надо же, Соупи Джонс, - заметил Колл. - Господь всемогущий! - воскликнул Август. - Парень, видать, последние мозги растерял. Соупи в течение нескольких месяцев работал с ними рейнджером, как раз перед самым концом. Храбрый, но ленивый, первоклассный карточный игрок и, пожалуй, лучший наездник из всех, кого они когда либо знали. Он настолько любил ездить верхом, что спешивался, только чтобы поесть или поспать. - А я думал, Соупи женился, - произнес Колл, наблюдая, как парни расседлывают лошадей. - Было много сплетен, - пояснил Август. - Как я слышал, он женился на богатой и стал шерифом. Не знаю, может, его жена сбежала со священником. Если же нет, то непонятно, чего он среди ночи шляется. Низенький Соупи подошел вместе с Пи Аем. - Глядите, кто подъехал, - проговорил Пи Ай. - Я чуть не принял его в этой темнотище за бандита. - Черт побери, Соупи, тебе бы дождаться, пока мы зажжем фонари. - Август встал, чтобы обменяться рукопожатием. - Тебе еще повезло, что тебя не подстрелили, здесь большие спецы собрались. - А, Гас, - промолвил Соупи, не зная, что еще сказать. Остроты Гаса до него никогда не доходили. - Доброе утро, капитан, - обратился он к Коллу, и тот пожал ему руку. - Поешь, - предложил Колл. Он всегда относился к Соупи с симпатией, несмотря на его нежелание спешиваться и что то делать на земле. - Откуда ты заявился, Соупи? - спросил Август. - Мы тут прослышаны, ты стал мэром или что - то в этом роде. Или губернатором? - Я жил в Бастропе, Гас, - ответил Соупи. - Там нет ни мэра, ни губернатора. Просто маленький городок. - Ну а мы - маленькая команда, - отозвался Август, - хотя у нас есть две свиньи, которые к нам вчера вечером присоединились. Ты что, работу ищешь? - Да. Жена умерла, - поведал Соупи. - Слабенькая была, - добавил он в полной тишине, последовав шей за этим сообщением. - Ну, по крайней мере, считай, что работу ты нашел, - заверил Колл. - Я сам двух жен потерял, - заметил Гас. - Слыхал, Джейк заявился, но что то я его не вижу, - сказал Соупи. Они с Джейком когда то были близкими друзьями, так что Соупи приехал к ним наниматься на работу главным образом потому, что ему любопытно было узнать про Джейка. - Заявился, - подтвердил Колл, не считая нужным особо распространяться на эту тему. - Джейк с нами, старыми кочерыжками, лагерем стоять не пожелал, - сообщил Август. - Он путешествует с камердинером, если ты знаешь, что это такое. - Нет, но если это путешествует с Джейком, то готов поспорить, что оно носит юбку, - отреагировал Соупи. Это замечание произвело на всех странное впечатление. То есть на всех, кроме Гаса, который так и зашелся в смехе. Немножко сбитый с толку, но довольный, что получил работу, Соупи отправился вместе с Пи Аем завтракать. - Пойду ка и выдерну ту вывеску, что я написал, чтобы можно было взять ее с собой, - заявил Август. - Еще, может, печку выковыряю и тоже возьму. - Бол не сказал, едет он или нет, - заметил Колл. Его это сильно беспокоило. Если Бол не поедет с ними, готовить придется Гасу, и тогда все предприятие будет поставлено под угрозу. Если не считать лепешек, готовил Гас так, что всех выводил из себя. Так вышло, что именно в этот момент Боливар стоял у костра с выражением глубокой печали на лице. Если он и слышал последнее замечание Колла, то виду не подал. - Ну, у Бола характер искателя приключений, - заметил Август. - Он поедет. Если он откажется, то ему придется вернуться домой и точить свою жену куда чаще, чем ему бы хотелось. С этими словами он поднялся и взял двух мулов, которых они впрягали в фургон. Тот, что побольше, серый, звался Жирняком, а маленький, гнедой масти, - Пинком, из уважения к его стремительным задним копытам. Их не слишком часто использовали, поскольку редко возникала необходимость волочь куда либо фургон. Теоретически они сдавались напрокат, но мало кто их брал, не чаще раза в год. Жирняк и Пинок составляли странную пару, поскольку второй был значительно ниже первого. Август впряг их в фургон, а капитан поехал проверить верховых лошадей, нет ли среди них заболевших. - Не бракуй слишком строго, - предупредил Август. - Может, нам придется их потом съесть. Диша Боггетта, который спал мало и даже от этого малого не получал никакого удовольствия, почему то разозлило это замечание. - С чего это мы будем есть этих чертовых лошадей, когда у нас три тысячи голов скота? - спросил он. Он несколько часов ездил вокруг стада, кипя от злости. - Откуда я знаю, Диш, - ответил Август. - А вдруг нам захочется разнообразия? Или индейцы сиу угонят скот? Разумеется, они могут и лошадей угнать. - Так оно и вышло в драчке у Каменного дома, - вмешался Пи. - Они подожгли траву, и я ни хрена не видел. - Ну, я не ты, - заявил Диш. - Готов поспорить, что найду собственную лошадь в любом дыму. - Я поехал в город, - сообщил Август. - Вы тут, парни, готовы стоять и болтать весь день. Кому нибудь что нибудь привезти? Что то такое, что влезет в фургон? - Привези мне пять сотен долларов, они вполне влезут, - попросил Джаспер. Все захохотали, на что Август не обратил внимания. - Вот что надо бы захватить, так это несколько гробов, - сказал он. - Вы, ребятки, в большинстве утонете, пока мы доберемся до реки Паудер. - Привези несколько кувшинов, если найдешь, - попросил Джаспер. Он больше всех боялся утонуть, и замечание Гаса испортило ему настроение. - Джаспер, я захвачу тебе лодку, если попадется, - пообещал Август. Он заметил, что Боливар смотрит на него злобным взглядом. - Давай, шевелись, Бол, если хочешь со мной, - произнес он. - Чего тебе тащиться на север и тонуть? Бол и в самом деле чувствовал себя ужасно. Все они говорили лишь о том, куда они поедут, никто не упоминал о возвращении. Может так случиться, что он никогда снова не увидит Мексику и своих прелестных дочерей, если поедет с ними. И все же, глядя иногда через реку, где была его деревня, он ощущал усталость. Он был слишком стар, чтобы иметь дело с разочарованной женщиной, а тем более снова стать бандитом. Вместо того чтобы забраться в фургон, он повернулся и уселся рядом со свиньями. Они нашли прохладное местечко, где подтекала бочка, и лежали на животах, с интересом наблюдая за происходящим. - Если я через месяц не вернусь, вы, девушки, можете двигаться без меня, - объявил Август. И он уехал, потешаясь в душе над Дишем Боггеттом, который злился из за того, что влюбился в женщину, которая ему отказывала. Уж слишком частая это беда, чтобы относиться к ней так серьезно. В полумиле от лагеря он наткнулся на ту самую женщину, причинившую столько неприятностей Дишу. Она пыталась поджарить на костре мясо, причем Джейк Спун в этом занятии не принимал никакого участия. Он даже не развел ей приличного костра. Джейк сидел на своем одеяле, волосы торчали дыбом. Он был занят выковыриванием из большого пальца колючки с помощью перочинного ножа. Август остановил процессию и спешился, чтобы поболтать. - Джейк, у тебя такой вид, будто ты спал, стоя на голове, - заметил он. - Ты что там выковыриваешь, пулю? Она уже попыталась тебя пристрелить? - Кто приглашал тебя на завтрак? - поинтересовался Джейк. - Я уже поел, - ответил Август. - Я просто остановился, чтобы накрыть стол и дать тебе возможность поесть прилично. - Привет, Гас, - проговорила Лори. - И не начинай разговора, - вмешался Джейк, - иначе он проторчит здесь целый день. Я уж и подзабыл, какая ты надоеда, Гас. Он засадил колючку в палец, когда накануне спутывал лошадей, и в темноте не смог ее вытащить. Теперь палец раздулся, став вдвое больше, потому что зеленая колючка мескитового дерева по ядовитости была лишь немногим лучше, чем укус гремучки. Кроме того, на каменистой земле ему спалось плохо, да и Лори снова ему отказала, хотя он всего навсего и просил о небольшом удовольствии, чтобы отвлечься от боли в пальце. Они остановились всего в двух милях от города, так что вполне могли вернуться в салун и спать в относительном комфорте, но, когда он выступил с таким предложением, Лори проявила упрямство и отказалась. Он пусть идет, если хочет, она останется здесь. Вот он и остался и плохо спал, всю ночь беспокоясь по поводу змей. Как ни часто приходилось ему ночевать на земле, страх перед змеями не проходил. - Поразительно, как это ты не замерз много лет назад, если этот костер - все, что ты можешь, - заметил Август, начиная собирать сучья. - Не надо, не беспокойся, - остановила его Лорена. - Я уже сожгла мясо. - Хорошо, что приехал Гас, потому что Джейк пребывал в плохом расположении духа только от того, что она ему накануне отказала. Он был вспыльчив: любой отказ выводил его из себя. Что касается спанья на земле, она не возражала. По крайней мере прохладнее. - Вот не ожидал застать тебя в постели в такое время, Джейк, - сказал Август. - Ты не поспеешь за нами, если не поменяешь привычки. Кстати, сегодня утром мы наняли Соупи. Он о тебе спрашивал. - Вот куда пойдут все денежки, - заметил Джейк. - Соупи выиграет у парней каждый цент на десять лет вперед. Он даже у меня иногда выигрывал, а это не так то просто. - Я в город еду, - сообщил Август. - Может, тебе что нибудь захватить, Библию, например, или сборник псалмов? - Нет, мы уезжаем, - отказался Джейк. - Как только упакуем вещи. - Тут быстро не получится, - заметил Август. - Вы когда этот маленький лагерь устраивали, вещи на трех акрах разбросали. Это было правдой. Они разбивали лагерь в темноте, и получилась полная ерунда. Джейк искал бутылку виски, которой не оказалось там, куда, как он считал, он ее положил. Ясно, походная жизнь отучает от аккуратности. Негде помыться, с собой они взяли мало воды, что было главной причиной, почему она отказала Джейку. Она любила мыться и считала, что он вполне может подождать, пока они не разобьют лагерь где нибудь у реки и смогут хотя бы смыть пыль, прежде чем улечься спать. Август наблюдал, как они едят плохо приготовленный завтрак. Забавно, до чего же непредсказуем человек. Кто бы мог подумать, что именно Джейк увезет Лорену из Лоунсам Дав? Она хотела уехать с первого же дня после своего появления, и вот Джейк, который до сих пор ускользал из рук всех знакомых женщин, взят в плен молодой шлюхой из Арканзаса. Август всегда дивился человеческому упорству. У Лори это качество было, а вот у Джейка - нет. Разумеется, ее не сравнить с Вудроу Коллом, но, возможно, ей хватит настойчивости, чтобы добраться до Сан Франциско, где она, вне сомнения, рано или поздно станет приличной женщиной. Взяв предложенную ему Лори чашку кофе, он посмотрел на большой палец Джейка, который распух и побелел. - Ты убедись, что вытащил колючку, - посоветовал он. - Иначе можешь потерять кисть, а то и всю руку. - Ничего я не потеряю, а если и потеряю, я и с одной рукой с тобой справлюсь, - заверил Джейк. - Надеюсь, ты пригласишь нас на завтрак. Долг платежом красен. Когда Август добрался до города, его единственная улица была все еще пуста, только лошадь махала хвостом у дома Памфри. Пыль, поднимаемая его фургоном, висела столбом, прежде чем осесть на землю. Август остановился около брошенной кузницы. Кузнец, необщительный человек по имени Рой Ройс, уехал несколько месяцев назад и не вернулся. Август отыскал небольшой ломик среди инструмента, брошенного кузнецом, и поехал дальше к загонам «Хэт крик», где он с легкостью снял с забора вывеску. Печка оказала большее сопротивление. Она проявила явное намерение рассыпаться, и он оставил ее в покое. Все едино в пути не будет времени печь лепешки. Он прошел по дому, заглянул в сарай без крыши и подивился, как мало осталось следов их десятилетнего пребывания здесь. Они все время жили так, как будто в любой момент могли сняться и уехать, что, надо заметить, и произошло. Сарай так и останется без крыши, колодец - выкопанным только наполовину. В погребе поселятся змеи, на что ему глубоко наплевать, поскольку он уже изъял оттуда свой кувшин с виски. Пройдет много времени, пока у него будет хорошая тенистая веранда, на которой хорошо посидеть и выпить. В Техасе он пил, чтобы забыть о жаре; в Монтане, по всей видимости, он будет пить, чтобы забыть о холоде. Ему не было грустно. Уж если он что знал точно на счет Техаса, так это что ему повезло выбраться отсюда живым, вот только путь предстоял тяжелый и не близкий. Он подъехал к салуну, чтобы попрощаться с Ксавье. Сначала ему показалось, что в салуне никого нет, но потом он разглядел Ксавье, сидящего за маленьким столиком в темном конце бара. Он пару дней пренебрегал бритьем, что было признаком явной деморализации. - Черт, Ванз, ты погано выглядишь, - сказал Август. - Я гляжу, утренний наплыв посетителей еще не начался. - И не начнется, - с отчаянием в голосе заметил Ксавье. - Если ты и потерял свою шлюху, это вовсе не значит, что солнце больше не встанет, - уверил его Август. - Поезжай в Сан Антонио, найди себе другую. - Я бы на ней женился, - простонал Ксавье, не в силах скрывать своего отчаяния. - Меня это не удивляет, - мягко проговорил Август. Одно дело - шутить над горем влюбленного мальчишки, и совсем другое - когда страдает человек такого возраста, как Ксавье. Попадаются мужики, которые не в состоянии пережить отказ женщины. Сам он, к счастью, был не из таких, хотя, надо сказать, он с годик здорово переживал, когда Клара вышла замуж. Даже смешно, у Ксавье хватило характера, чтобы пережить такую ведьму, как Тереза, но он оказался раздавленным отъездом Лорены, хотя трудно было ожидать, что она просидит в комнате над салуном всю свою жизнь. - Я бы отвез ее в Сан Франциско, - причитал Ксавье. - Я бы дал ей денег, купил ей платьев. - С моей точки зрения, женщина просчиталась, - заметил Август. - Я видел ее меньше часа назад, когда она пыталась зажарить мясо на чертовски дымном костре. Но у нас другое отношение к жизни, чем у женщин, Ванз. Они не всегда предпочитают удобства. Ксавье пожал плечами. Гас частенько разглагольствовал о женщинах, но он никогда не слушал и начинать слушать не собирался. Это не вернет Лорену, не вылечит его от безнадежности. Ведь это было как чудо, когда она однажды вошла в его дверь, не имея при себе ничего, кроме своей красоты. С самого начала он собирался когда нибудь на ней жениться. Его не волновало, что она шлюха. Она была умна, что, как он считал, рано или поздно привело бы ее к нему. Она бы со временем поняла, насколько он добрее, чем другие; она бы осознала, что он относится к ней лучше и любит ее больше, чем другие. Но ничего не вышло. Она шла с ним охотно, когда он ее приглашал, но не менее охотно она шла и с другими. Потом приехал Джейк и забрал ее, просто взял и забрал, будто шляпу с земли поднял. Часто Ксавье развлекал себя тем, что воображал, как счастлива будет Лори, когда он предложит ей выйти за него замуж, перестать торговать собой и заботиться о самой себе. Но когда он предложил, она лишь покачала головой, и теперь конец всем его мечтам. Он вспомнил, что, когда он сказал ей о своей любви, ничего не изменилось в ее взгляде, можно подумать, он предложил ей подмести бар. Она вытерпела его, чтобы избежать сцены с Джейком, и вроде бы даже и не оценила, что он дал ей почти двести долларов, в четыре раза больше, чем Гас. На эти деньги вполне можно добраться до Сан Франциско. Но она просто взяла деньги и захлопнула дверь. Жестокая штука, любовь. - Что же, чертовски жаль, что ты не ковбой, - сказал Август. - У тебя такой вид, что тебе полезно было бы сменить обстановку. Где Липпи? Ксавье пожал плечами. Его меньше всего интересовало местонахождение Липпи. - Если Джейка убьют, скажи ей, я приеду, - попросил Ксавье. Всегда ведь надо учитывать такую вероятность. Ведь и с Терезой он познакомился только потому, что ее первый муж упал с крыши и сломал себе шею. Такой бродяга и игрок, как Джейк, вполне может нарваться на случайную пулю. - Сомневаюсь в этом. - Август не желал поддерживать слабые надежды Ксавье. Выйдя из салуна, он увидел Липпи в его любимой шляпе, сидящего в фургоне. - Как ты очутился в моем фургоне? - спросил Август. - Спрыгнул с крыши и приземлился тут, - ответил Липпи. Он любил пошутить. - Тогда прыгай назад на крышу, - посоветовал Август. - Я еду в Монтану. - Я тоже хочу наняться, - сказал Липпи. - Туточки уж на пиане не поиграешь. Ванз не станет меня кормить, и готовить я не умею. Я тут с голоду помру. - Все лучше, чем утонуть в реке, - заметил Август. Между ногами Липпи стоял небольшой узелок. Ясно было, что он собрался и готов к отъезду. - Поехали, - бросил он. - Что же, у нас уже есть два ирландца, так что, я думаю, мы сможем найти занятие и для человека с дырой в животе, - задумчиво проговорил Август. Липпи когда то был приличным наездником. Может быть, Колл пристроит его следить за верховыми лошадьми. Когда они выезжали из города, вдова Коул развешивала белье. Стояла такая жара, что, по мнению Августа, оно высыхает прежде, чем вдова успевала развесить его на веревке. Коул держала нескольких коз, и одна из них жевала веревочную ручку от ее бельевой корзины. Вдова была крупной женщиной, и Август на мгновение пожалел, что они не нашли общего языка, но трудность заключалась в том, что они начинали спорить, стоило им встретиться даже на улице. Вероятно, ее муж Джо так надоел ей за двадцать лет, что у нее появилась страсть к спорам. Август был не прочь поспорить, но не с женщиной, которая всю жизнь томилась от скуки. Когда они выезжали из города, Липпи неожиданно растрогался. Под ослепительными лучами солнца городок казался белым и тихим, единственными признаками жизни в нем были вдова и ее козы. Всего то десяток домов, и городом не назовешь, но Липпи все равно растрогался. Он вспомнил, когда то там был еще один салун, в котором работали пять мексиканских шлюх. Он частенько туда наведывался и здорово веселился. Это было до того, как он заработал дыру в животе. Он никогда не забывал этих веселых девок, которые все норовили усесться к нему на колени. Одна, которую звали Мария, спала с ним только потому, что ей нравилось, как он играет на пианино. Вот это были годы! При этих воспоминаниях глаза его наполнились до краев, так что его последний взгляд на Лоунсам Дав был сквозь пелену слез. Пыльная улица, казалось, колыхалась, как в сильный ливень. Август заметил, что Липпи плачет, слезы так и бегут по щекам вдоль носа и стекают за отвислую нижнюю губу. Обычно Липпи плакал, только когда бывал под градусом, так что зрелище вполне привычное, хотя на этот раз пьян Липпи не был. - Если ты болен, - сказал Август строго, - мы тебя с собой не возьмем. Зачем нам больные работники? - Да не болен я, Гас, - смутился Липпи. Вскоре он почувствовал себя лучше. Лоунсам Дав скрылся из виду, только верхушка церковной колокольни еще виднелась над зарослями карликового дуба. - Странно откуда то уезжать, верно? - спросил он. - Ведь никогда не знаешь, когда вернешься. 24Хотя Ньют хорошо знал, что они не тронутся в путь, пока не спадет жара, он был так возбужден, что почти не спал и не ел. Капитан сказал твердо: сегодня они уезжают. Он предупредил всех работников, что те должны побеспокоиться о своем снаряжении: в пути вряд ли представится возможность что то отремонтировать. По сути, это предупреждение касалось только тех, у кого такое снаряжение имелось: Диша, Джаспера, Соупи Джонса и Нидла Нельсона. У братьев Спеттл, например, вообще ничего не было, если не считать одного пистолета со сбитым бойком. У ирландцев тоже ничего не было, кроме того, что им одолжили. Пи считал, что самой важной вещью для него является его нож Боуи, который он постоянно точил. Дитц просто взял иголку и несколько кусков невыделанной кожи и нашил еще несколько заплат на свои старые штаны из одеяла. Когда они увидели, что мистер Август подъезжает вместе с Липпи, некоторые работники решили, что это какая то шутка, но капитан немедленно поручил Липпи лошадей, вызвав тем самым глубокое презрение Боггетта. - Половина разбегутся, стоит ему махнуть этой губой, - предположил он. Август изучал переднюю ногу своей основной лошади по кличке Малярия, которая хоть и не отличалась изяществом, но зато была надежной. - Ты удивишься, Диш, - заметил он, - но Липпи когда то был неплохим работником. - Я бы на твоем месте помолчал. И ты можешь получить дыру в животе и зарабатывать на хлеб игрой на пианино. - Я тогда сдохну с голоду, - проговорил Диш. - Мне не довелось научиться играть на пианино. Когда выяснилось, что ему не придется постоянно встречаться с Джейком и Лореной, его настроение слегка улучшилось. Поскольку они ехали в одном направлении, то ему вполне могла представиться возможность доказать Лорене, что он лучше Джейка как мужчина. Может, придется спасать ее от наводнения или, скажем, от медведя гризли. Вечерами, сидя вокруг костра, они часто говорили о гризли. Никто никогда их не видел, но Джаспер Фант беспокоился непрерывно, то есть тогда, когда не волновался по поводу возможности утонуть. Боязнь Джаспера утонуть начала действовать на всех угнетающе. Он так много об этом говорил, что Ньют стал думать: будет чудом, если кто нибудь не потонет в каждой встретившейся им реке. - Ну, если мы столкнемся с этими медведями, Пи сможет проткнуть любого своим ножом, который он все время точит, - сказал Берт Борум. - Он уже, наверное, такой острый, что им слона можно убить. Пи отнесся к его словам равнодушно. - Никогда не помешает быть наготове, - заметил он, цитируя любимое выражение капитана. Колл целыми днями проводил в седле, выбраковывая слабый скот, как лошадей, так и коров. Работал он на пару с Дитцем. Около полудня они отдыхали в тени большого мескитового дерева. Дитц наблюдал, как маленький техасский бычок пытается покрыть корову. Этот бык был не из Мексики. Он прибрел в лагерь однажды утром и незамедлительно прогнал трех более крупных быков, которые попытались напасть на него. Нельзя сказать, чтобы его шкура была окрашена во все цвета радуги, но там присутствовал коричневый, красный и белый цвет с небольшими вкраплениями желтого и черного. Страшен он был чрезвычайно, но бык что надо. Большую часть ночи он трубил; ирландцы его возненавидели, потому что он заглушал их пение. По правде говоря, никто из ковбоев его не любил. Он мог неожиданно броситься на лошадь, если бывал не в духе, и терпеть не мог спешившихся людей. Однажды Нидл Нельсон спешился, чтобы побездельничать пару минут и оправиться, и маленький бык напал на него так неожиданно, что Нидл вынужден был вскочить на лошадь, еще не закончив писать. Все ковбои покатились со смеху. Нидл так обозлился, что хотел немедленно поймать и прирезать быка, но вмешался Колл. Он считал его хорошим быком, несмотря на дикую расцветку, и хотел сохранить. - Оставь его, - велел он. - Нам быки в Монтане понадобятся. Август страшно развеселился. - Господи, Колл, - произнес он. - Не намереваешься же ты населить тот рай, куда мы направляемся, животными с такой внешностью? - Он совсем не плох, если не обращать внимания на расцветку, - возразил Колл. - Черт бы его драл с его расцветкой и характером, - вмешался Нидл. Он знал, что еще долго будут вспоминать, как ему пришлось вскочить на лошадь с болтающимся членом. - Что же, думаю, пора трогаться, - сказал Колл Дитцу. - Если мы не сдвинемся с места, то никогда ни куда не приедем. Дитц вообще не очень был уверен, что они куда нибудь приедут, но держал свои сомнения при себе. Капитану, как правило, удавалось выполнить задуманное. - Ты у нас будешь разведчиком, - продолжал Капитан. - У нас полно людей, чтобы следить за скотом. Ты должен будешь каждый вечер находить воду и удобное место для ночевки. Дитц скромно кивнул, но в душе был безмерно горд. Быть разведчиком куда почетнее, чем просто видеть свое имя на вывеске. Это доказывало, как высоко капитан его ценит. Когда они вернулись к фургону, то увидели, что Август смазывает ружье. Липпи обмахивался своей шляпой, а остальные сидели, мучаясь от жары. - Ты стадо уже посчитал? - спросил Колл Августа, у которого была редкая способность пересчитывать животных. Он мог проехать сквозь стадо и пересчитать его. Коллу этот фокус никогда не удавался. -Нет, еще не собрался, - ответил Август. - Может, и посчитаю, если ты мне объяснишь, какая разница, сколько их. - Полезно знать, со сколькими мы пускаемся в путь, - сказал Колл. - Если мы приведем на место девяносто процентов, можно будет считать, что нам повезло. - Верно, повезет, если девяносто процентов из нас доберется до места, - заметил Август. - Это твоя идея, Колл. Я же еду, только чтобы взглянуть на страну. Диш Боггетт дремал под фургоном. Он сел так резко, что ударился головой об его днище. Ему приснился ужасный сон: будто он свалился с обрыва. Сон начался очень мило, он ехал с одной стороны стада. Но скот вдруг превратился в бизонов и неожиданно помчался куда то. Вскоре животные стали исчезать за каким то обрывом. Диш заметил его заранее и мог остановить лошадь, но он этого не сделал и тоже полетел с обрыва. Земля была где то далеко внизу. Он падал и падал, да к тому же лошадь в воздухе перевернулась, так что Диш летел спиной, лошадь сверху. В тот момент, когда он должен был разбиться, он проснулся весь в поту. - Видишь? - прокомментировал Август. - Мы еще не тронулись, а Диш уже повредил головку. Колл взял тарелку с едой и отошел в сторону, чтобы спокойно поесть. Он всегда отходил в сторону, чтобы можно было побыть одному и подумать. Раньше, когда у него появилась эта привычка, многие его не понимали. Часто кто нибудь шел за ним, рассчитывая поболтать. Но вскоре все поняли: ничто не погружает Колла в более глухое молчание, как появление желающего потрепаться человека, когда ему хочется побыть одному. Практически всю жизнь ему приходилось вести за собой группы людей, хотя, по сути, он никогда не любил сборищ. Если он уважал кого либо за способности, то эти люди всегда теряли в его глазах, если ему приходилось сидеть среди них и слушать их болтовню или смотреть, как они пьют, играют в карты или бегают за женщинами. Когда ему приходилось слушать других, он обычно чувствовал себя еще более одиноко, чем если бы сидел на милю в стороне под деревом. Он никогда не умел принимать участие в разговоре. Бесконечный треп о картах и женщинах заставлял его ощущать свою отстраненность и даже некоторую необычность. Если это все, о чем они могут думать, тогда им крупно повезло, что есть он и что он может руководить ими. Какой бы нескромной ни была эта мысль, она часто приходила ему в голову. И чем больше старался он держаться в стороне, тем больше нервировало людей его присутствие. - Нормальному человеку с тобой рядом не отдохнуть, Колл, - сказал ему однажды Август. - Ты и сам никогда не расслабляешься, так что даже не знаешь, что ты теряешь. - Фи, - заметил Колл. - Пи постоянно рядом со мной спит, надо думать, он прилично расслабляется. - Да нет, просто устает, - ответил Август. - Если бы ты его не гонял шестнадцать часов в сутки, он бы нервничал не меньше других. Поев, Колл отнес тарелку Боливару, который, похоже, решил отправиться с ними. По крайней мере, он не сделал попытки уехать. Колл хотел, чтобы он был с ними, но понимал, что это не так просто. Неладно, если мужчина, у которого есть жена и дочери, уедет, даже не известив семью. Тем более что он вполне может не вернуться. Старый pistolero ничем не был обязан им, поэтому Колл решил с ним поговорить, хоть и делал это без особой охоты. - Бол, мы сегодня трогаемся, - сообщил он. - Если ты предпочитаешь остаться, я могу с тобой расплатиться. Бол лишь раздраженно взглянул на Колла и промолчал. - Я рад, что ты пойдешь с нами, Бол, - проговорил Август. - Из тебя получится мировой канадец. - А что такое Канада? - спросил Чарли Рейни. Он так и не узнал точно, что это такое. - Страна Северного сияния, - ответил Август. От жары никто не хотел говорить, так что он приветствовал любой вопрос. - А что это? - удивился парень. - Ну, это сияние освещает небо вместо солнца, - объяснил Август. - Вот только не знаю, видно ли оно из Монтаны. - Интересно, когда мы снова увидим Джейка? - поинтересовался Пи Ай. - Вот ведь непоседа. - Он здесь был только вчера, - заметил Диш, который не мог скрыть раздражения при одном упоминании этого имени. - Ну, я смазал свое оружие, - сообщил Август. - Мы можем погнать чейенн, если армия их уже не разогнала. Колл промолчал. - Разве не жалко уезжать отсюда, когда здесь такая тишь да благодать благодаря нам? - спросил Август. - Нет, - ответил Колл. - Нам надо было уехать сразу же. Он говорил правду. Он не любил границу, ему хотелось в равнины, как бы опасно там ни было. - Смешная штука жизнь, - философствовал Август. - Весь этот скот и девять десятых лошадей украдены, а ведь когда то мы были уважаемыми блюстителями правопорядка. Если мы доберемся до Монтаны, нам надо будет заняться политикой. Ты станешь губернатором, если это клятое место когда нибудь сделают штатом. И будешь подписывать законы против конокрадов. - Жаль, что нет закона, который я мог бы принять против тебя, - сказал Колл. - Не знаю, что Ванз без нас будет делать, - заметил Август.
|